И поднял его за волосы ангел. Андрей Тавров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дело. Она, кажется, не может понять, что я вообще никуда не спешу. Что спешить некуда, особенно если ты нашел стихотворение, которое тебе нравится или женщину, которую любишь.

      Он встал и начал запихивать в чемодан какие-то тетрадки и сверху положил томик Камоэнса. Потом застегнул чемодан и поставил его на пол, длинной ручкой вверх.

      – Когда ты вернешься?

      – Думаю, командировка продлится недели две.

      – А что Авдотья?

      – Я говорил с ней. Позвонил по телефону.

      – Что она сказала?

      Я волновался. Я даже немного заикался от всех этих новостей.

      – Расстроилась. Сказала, что любит, что будет ждать. Потом заплакала.

      – Вот видишь, – сказал я.

      – Вижу, – брат усмехнулся. – И добавил: – Мне кажется, что она боится.

      – Чего она боится?

      – Неважно. Давай-ка, братец, прощаться. Кажется, такси пришло.

      Я выглянул в окно, внизу под магнолией стояла желтая машина.

      – Как-то все это неожиданно, – сказал я. – Дай я хоть чемодан снесу, что ли.

      Я взял чемодан за ручку и покатил его к двери. Мне было не по себе, ноги у меня дрожали, но я старался не обращать на это внимания.

      13

      «В детстве вещи приходили и уходили. Приходила мама, потом приходило дерево, потом поездка с бабушкой за настольной лампой и дорога с кипарисами. В течение дня мог прийти сосновый лес за бассейном, жук-носорог, облако – прийти и так же легко уйти. Не надо было хотеть или звать их – они приходили чистыми, бесшумными и незванными и уходили также незаметно, как приходили. Они приходили из того дружественного ниоткуда, что и ты, и уходили туда же.

      Впрочем, незваными ли? Какой-то зов все же был. Тот самый, который звучал во всех вещах и в тебе самом. Тихий, незаметный, словно с радужным мерцанием по самым краям. Тихий поток, который нес тебя, вспыхнувший солнечный зайчик за окном, зеленое загадочное дно фонтана у остановки, запах подснежника.

      Потом это исчезло. Вещи остались, но потеряли простую торжественность возникновения. И когда они приходили – ты уже знал, откуда они приходят, а когда уходили – знал, куда идут. И это знание делало вид, что оно и есть смысл вещей, пыталось заменить сами вещи и вытеснило в конце концов незнание детства, вместе с его всамделишным и смешным миром.

      Не следует ли снова войти туда? Мне кажется, все настоящие мастера знали вход в детство – Моцарт, Андрей Рублев, Ли Бо, Колтрейн.

      Зачем мы приходим сюда, в этот мир?

      Один из ответов – воодушевить уток, чаек, дельфинов, жуков и муравьев.

      Не воевать же, пробивая за счет своей и чьей-то еще жизни каналы для движения денег из одних рук в другие – впрочем, те же самые руки.

      Может, мы приходим для того, чтобы запустить розового змея в небо или поваляться как следует на траве, глядя на облака.

      Один чаньский наставник в ответ на вопрос ученика, в чем смысл просветленной жизни, сказал: встать рано утром, затопить печку, приготовить еду, сходить на рынок, поработать в саду. – И все? – спросил СКАЧАТЬ