Собрание сочинений. Том 4. Евгений Евтушенко

Чтение книги онлайн.

      Сюда, к просторам вольным, северным,

      где крякал мир и нерестился,

      я прилетел, подранок, селезень,

      и на Печору опустился.

      И я почуял всеми нервами,

      как из-за леса осиянно

      пахнуло льдинами и нерпами

      в меня величье океана.

      Я океан вдохнул и выдохнул,

      как будто выдохнул печали,

      и все дробинки кровью вытолкнул,

      даря на память их Печоре.

      Они пошли на дно холодное,

      а сам я, трепетный и легкий,

      поднялся вновь, крылами хлопая,

      с какой-то новой силой летной.

      Меня ветра чуть-чуть покачивали,

      неся над мхами и кустами.

      Сопя, дорогу вдаль показывали

      ондатры мокрыми усами.

      Через простор земель непаханых,

      цветы и заячьи орешки

      меня несли на пантах бархатных

      веселоглазые олешки.

      Когда на кочки я присаживался, —

      мне тундра ягель подносила,

      и клюква, за зиму прослаженная,

      себя попробовать просила.

      И я, затворами облязганный,

      вдруг понял – я чего-то стою,

      раз я такою был обласканный

      твоей, Печора, добротою!

      Когда-нибудь опять над Севером,

      тобой не узнанный, Печора,

      я пролечу могучим селезнем,

      сверкая перьями парчово.

      И ты засмотришься нечаянно

      на тот полет и оперенье,

      забыв, что все это не чье-нибудь —

      твое, Печора, одаренье.

      И ты не вспомнишь, как ты прятала

      меня весной, как обреченно

      то оперенье кровью плакало

      в твой голубой подол, Печора.

      На Печоре есть рыбак

      по имени Глаша.

      Говорит с парнями так:

      «Глаша,

                  да не ваша!»

      Ухажеров к ляду шлет,

      сердится

                    се́рьгами.

      Сарафаны себе шьет

      из сиянья северного!

      Не красна она, наверно,

      модною прическою,

      но зато в косе не лента,

      а волна печорская!

      Недоступна и строга,

      сети вытягает, а глаза,

                 как два сига,

      из-под платка сигают!

      Я ходил за ней,

                             робея,

      зачарованный,

      как черемухою,

                              ею

      зачеремленный.

      Я не знал, почему

      (может быть, наветно),

      говорили по селу

      про нее:

                  «Невеста».

      «Чья? —

                    ходил я сам не свой.

      Может, выдумали?»

      Рыбаки,

                   дымя махрой,

      ничего не выдымили.

      «Чья она?

                     Чья СКАЧАТЬ