Московский апокалипсис. Николай Свечин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дела, я любил Ольгу не за богатство. Но до него было дело князю Шехонскому.

      – Шехонский? Которого выгнали из конногвардейцев за нечестную игру?

      – Тот самый.

      – Встречал его в Петербурге: редкий проходимец.

      – В самую точку сказано. Так вот, сей картёжник решил поправить свои дела женитьбой. Чтобы было чего спускать за зелёным столом, а то уж поиздержался… И начал осаждать дом Барыковых. А ему говорят: есть уже у барышни жених, Пётр Ахлестышев. Не богатый, но из хорошей фамилии, и скоро свадьба! Я, так вышло, устраивал родителей Ольги. Капиталы мои их не интересовали, у самих денег куры не клюют. Зато привлекали родственники в столице: один – сенатор, другой – прокурор. А у Барыковых с их бесчисленным имениями всегда имелось в судах несколько тяжб, и они надеялись на новое свойство[6]. Так что, с помолвкой затруднений не возникло: наша любовь совпала с их расчётом. И чуть было мы не обвенчались, как вдруг Владимир Матвеевич скоропостижно скончался от удара. Понятно, свадьбу на год отложили: траур. Тут-то и началось. Шехонский нанял вот этого самого Яковлева, а тот привлёк уголовных. Они все у него на ладони и рады услужить… Интрига против меня развивалась скоротечно. Работали профессионалисты. А я ничего не подозревал… И лишь торопил календарь, чтобы скорее прошёл этот год. Наивный дурак! И вот однажды за мной пришли. Прямо туда, на Остоженку, в особняк Барыковых. Я ж там все дни проводил… И увезли, у Ольги на глазах. Я сначала думал – чья-то злая шутка. Потом – ошибка. Вот-вот разберутся, и я побегу опять к ней. А кончилось всё лишением прав состояния и двадцатилетней каторгой. Матушкин брат, отставной бригадир Повалишин, был зарублен топором в собственной постели. С ним вместе погибли его супруга и ещё три человека дворни. Всё это исполнил Лешак, которого вы наблюдали утром…

      – Лешак? «Хозяин Бутырки»? Но откуда это вам известно?

      – Тюрьма всё знает. Да «иван» и не скрывал, сам бахвалился. И потом, вы же видели, какая у них с Яковлевым дружба!

      – То есть, множество людей извещены, что вы не убийца, что вас обвинили ложно – и молчат?

      – Да. Но кому, кроме меня, есть до этого дело? А тут дали большие деньги, и колесо закрутилось. Сработали Яковлев с Лешаком чисто: и улики подготовили, и свидетелей. В той бойне «спасся» лишь лакей – и показал на меня! Всё было, как в кошмарном сне… Помню, когда я впервые услышал обвинение – рассмеялся. Это было в кабинете обер-полицмейстера Ивашкина. Стою, смеюсь, ушам своим не верю… Тут Яковлев погано так улыбается, достаёт из кармана платок, разворачивает и показывает. А в платке – тётушкино ожерелье из розового жемчуга. Найдено у меня в бюро, в присутствии понятых! Что я после этого мог доказать, скажите, что?

      Ахлестышев в ярости хватил кулаком о стену, охнул и затряс отшибленной рукой. Потом, несколько успокоившись, продолжил:

      – Они продумали до мелочей, и была круговая порука. Лакей Повалишина, мой камердинер – все были куплены. Камердинер потом удавился, или от него избавились, как от опасного свидетеля. Было заявлено, СКАЧАТЬ