Высшая школа материнства. Елена Трепелкова

Чтение книги онлайн.

      К шведскому столу своей взрослой жизни я подошла довольно бесцеремонно. Нет, то была не жадность, но жадное любопытство и нетерпение. Меня будоражили зрелища, звуки и запахи того великолепного действа, которое мы именуем жизнью. Мне хотелось чего-то исключительного, неуловимого, неземной красоты.

      Нью-Йорк был лучшей зарубежной точкой. О лучшем распределении трудно было мечтать. Я была счастлива, но не до исступления. Я не рассматривала это как исключительное благо, скорее воспринимала как нечто совершенно естественное, ведь другой жизни я не знала. Иными словами, я восприняла это как должное.

      Глава вторая

      Я родилась в семье советского дипломата. Мои воспоминания о детстве – лоскутное одеяло: длительные зарубежные командировки отца, в которых мы его сопровождали, и – гораздо чаще – краткосрочные, когда я, мама и брат оставались в Москве и ждали его возвращения. До сих пор помню, как года в 3–4 тосковала, заслышав гул пролетающего над головой самолета.

      В июне 1968 года отца командировали в европейскую штаб-квартиру ООН в Женеве, Швейцария, точнее, в Международную организацию труда (МОТ), одно из ее специализированных учреждений. Мне исполнилось 10 лет, я только что закончила третий класс. Собирались быстро, вещей было мало, и вскоре ночной поезд уносил нас на Запад, в другую страну, иную жизнь. Я ехала в обнимку со своей самой большой куклой по имени Оля – в честь бабушки по матери. В куклы я играла мало, но родители предложили взять с собой эту, понимая, как мне тяжело расставаться с бабушкой. Я всегда ее очень любила.

      На следующий день, в Вене, мы пересаживались на другой поезд. Вечером перед отъездом мы зашли в ресторан поужинать. В конце 1960-х в Западной Европе нечасто слышалась русская речь. На нас оглядывались. Я старалась вести себя безупречно: сидела с прямой спиной, отрезала небольшие кусочки стейка (стейк станет любимым блюдом моего детства) и правильно пользовалась ножом и вилкой. Эти усилия не пропали даром: пожилая и довольно недоброжелательного вида официантка отметила мои хорошие манеры, как я поняла из разговора родителей в тот вечер. Это вознаградило меня сполна. Помогать отцу в его работе казалось мне моим долгом. Я ощущала собственную значимость. Казалось, все смотрят на меня, оценивают и делают выводы. И надо быть на высоте. Я надолго сохранила это чувство.

      Мы нечасто ели вне дома. Атмосфера московских ресторанов была весьма официальной, и родители редко брали с собой детей. Обычно туда ходили большими компаниями, чтобы отметить какое-то важное событие: юбилей или получение новой должности. Единственный раз, когда мы в Москве пошли в ресторан всей семьей, было по случаю присвоения отцу кандидатской степени. Он писал диссертацию по ночам, о чем свидетельствовали горки скорлупы кедровых орешков, которые по утрам высились на его письменном столе. Кедровые орехи, часто в СКАЧАТЬ