Новая теология. Избранные лекции. Гейдар Джемаль

Чтение книги онлайн.

      Значит, есть какой-то зазор, есть существо, которое каким-то образом отличалось от итоговой бесконечности. Да, мы можем сказать, что бытие с его множественностью – звезды, камни, животные, духи, растения, различные аспекты пространственно-временных и других иномировых условий – снимается. То, кроме чего ничего нет, то, что является первоосновой, бездной, альтернативой всем частностям, тот апейрон, тот всепожирающий огонь снимает все различия этой множественности. Но дело в том, что воспринимающий не равен и не тождествен ни одному из элементов множественности. Человек, который стремится заполнить свой духовный взор безграничностью неба без звезд, – это не камень, не лиса, не куст, это нечто особое, имеющее право на такой взгляд, стоящее в центре.

      Иными словами, человек не является одним из многого, потому что ничто из многого не наделено правом восприятия в подлинном смысле слова. Конечно, взаимодействие, взаиморефлекс между вещами, предметами, одушевленными и неодушевленными, есть. Лиса реагирует на зайца, куст реагирует на дождь и т. д. Но не имеют никакого отношения к чистому метафизическому созерцанию, которое не реагирует на среду, а стремится к выходу на последнее, всеобщее, тотальное Всё. И естественно, носитель такого стремления является не кустом, не лисой, ничем. Есть – он, и есть – эта бесконечность. Но если эта бесконечность – это все, то откуда он? Как он возник внутри этой бесконечности? Значит, небо без звезд имело странным образом одну звезду, которая тем самым, получается, ограничивает эту бесконечность хотя бы вначале. А то, что потом утверждается единство этой звезды с небом без звезд, – это последний шаг, который опять же не отвечает на вопрос о первом шаге. Тогда получается, что стремление к тождеству есть стремление скрыть некую проблему, существующую внутри самого бесконечного: каким образом это бесконечное через человека созерцает самое себя?

      4. Профанизм как указание на «еще более глубокий» эзотеризм

      Здесь мы зададимся таким вопросом. Традиция четко проводит различение между теми, кто внутри нее, и теми, кто вне. В последнем горизонте постулируется твердое обличение профанизма, указание на то, что Традиции противостоят профаны. Наиболее центральным образом тема обличения профанизма, хотя она присутствует у многих традиционалистов, актуализировалась в XX веке. Традиция получает статус школы мысли в лице традиционалистов, т. е. когда Традиция не живет сама по себе, как дыхание, а получает рационально оформленное, «школьное» бытие в плеяде интеллектуалов (Генон, его предшественники, его ученики). В этой школе тема профанизма была сформулирована очень четко. Современное западное общество, говорят нам традиционалисты XX века, это общество профаническое, условия для проявления, существования Традиции в нем крайне тяжелы, и всё практически направлено на то, чтобы свести ее на нет. Профанизм пронизывает СКАЧАТЬ