Белокурый. Грубое сватовство. Илона Якимова

Чтение книги онлайн.

      Прошуршало плотное сукно дорожного платья, две руки обвились вокруг его шеи, и теперь уже она – не он – по разнице в росте могла припасть, спрятать лицо на груди. Долгий вздох Агнесс Максвелл – с закрытыми глазами, в том умиротворении, которое получала она, ощутив достоверно, телесно: вот он, сын, он рядом, он жив, он благополучен. Тот день, когда проснулась лишенной ребенка, до сей поры возвращался к ней в кошмарных снах, и всегда финал был несчастлив: мальчика убивали, или он погибал, или был изведен отравой…

      – Я люблю тебя. Помни об этом всегда, и Господь тебя сохранит.

      Столько отчаянной любви к нему он не встречал ни у одной из женщин, ни одной женщины ему так не хватало, как матери – когда-то давно, но этот голод, прошлый, утолить уже не придется. Теперь он брал то, что мог, и был благодарен небу за это.

      И Босуэлл вышел во двор, не стыдясь на манер грума подсадить мать в седло, охватив ладонями все еще тонкий стан почти пятидесятилетней женщины… все еще красивой – жалкие слова, говорящие только о хрупкости женской жизни и красоты сравнительно со жребием мужчины и воина – вспоминая те дни, когда, приезжавшая к нему в Сент-Эндрюс, она, нынче едва достигающая его плеча, спешиваясь, казалась такой высокой, прекрасной, грозной… Утихла гроза в пылком нраве Агнесс Стюарт, но зрелая красота осени облекала ее, как мантия – королеву.

      – Сейчас ты очень похож на своего отца.

      Она не сказала – которого.

      Но он давно уже и не спрашивал.

      Наклонясь с седла, королева запечатлела на лбу его поцелуй, и «Уордлоу! Уордлоу!» – Максвеллы отбыли. На Север или открывать фамильный дом, там будет видно, куда повернется судьба. Он давно вырос и, в отличие от одинокого мальчика в Сент-Эндрюсском замке, знал, что каждая их встреча может стать последней.