Белокурый. Грубое сватовство. Илона Якимова

Чтение книги онлайн.

      – О, быстротекущее время, – молвил Джон с глубоким сарказмом. – Сегодня Морэй на нашей стороне.

      – Стесняюсь представить себе это, – хмыкнул Патрик. – Да и не будет ли нам больше поношения в такой помощи, нежели выгоды?

      За минувшие полтора десятка лет Патрик Хепберн Бинстон Морэй репутации своей отнюдь не поправил, разве что дал себе труд узаконить нескольких бастардов, для которых запросил в Риме разрешения пойти по духовной стезе.

      – Он – приор Сент-Эндрюса, мой милый, не забывай это. Одно имя святого города придает Бинстону вес, а нам сейчас не до щепетильности. В дни смуты союзники дороже денег.

      – Собственно, и я о том же, дорогой дядя. Насколько хватит его союзничества? И не предаст ли, когда Арран пригрозит снять его с приорства, к примеру?

      – Арран не сделает этого без Битона, даже если и пригрозит; пока что именно Битон – архиепископ Сент-Эндрюсский, и именно его Арран так удачно упрятал в чулан, а потом потерял от чулана ключи – где-то за пазухой у Дугласа Питтендрейка… Морэй знает, что сейчас со стороны регента ему ничто не грозит. А вот если на Морэя обидимся мы… Он – Хепберн, и прекрасно помнит это. Он никогда бы не стал епископом без поддержки старого Джона, Царствие ему Небесное.

      – И почему ж тогда он разевал рот на меня семнадцать лет назад? – забавляясь, спросил Босуэлл. – Тоже из благодарности старому Джону?

      – Он – Хепберн, – повторил Брихин с той же усмешкой и интонацией. – А какой Хепберн не попытается урвать того, что плохо лежит?

      – Всё определяется кровью, – задумчиво согласился Босуэлл.

      – Почти всё… – уточнил епископ. – Я – тоже Хепберн.

      – И ты тоже с Божьей помощью везде возьмешь свое, а если надо – то и чужое. Благодарю Бога, что ты у меня в союзниках, а не во врагах, дядя.

      – Самое точное выражение благодарности, что я от тебя слышал, – хмыкнул железный Джон. – Мне нравится.

      Но был человек в этом восходящем вихре бунта, грубом, жарком и безжалостном, которого влекла не кровь, не страсть, не деньги, а исключительно убеждения.