Белокурый. Засветло вернуться домой. Илона Якимова

Чтение книги онлайн.

      – Как вы вовремя, Босуэлл, – холодно приветствовал его лорд-протектор. – Идите-ка, займите беседой родственника, пока нам не пришлось его вязать, чтоб образумить немножко…

      Джордж Гордон Хантли и впрямь пребывал слегка не в себе, хотя и не в таком бешенстве, как в вечер проигранной битвы.

      – Ты?! – сказал он кузену и выплюнул те же слова Сомерсета. – Отлично, ты вовремя! Полюбуйся-ка, красавец ты наш, на это дерьмо, сотворенное и твоими руками также!

      Ярость и боль разъедали душу Хантли не хуже, чем ест железо лютая кислота. Сейчас он был готов обвинить в провале кого угодно – и того, кто был на стороне врага, даже прямо не прилагая руку к участию.

      Босуэлл смотрел на него с той странной смесью чувств, в которой не желал признаться и себе самому. Видать, это и впрямь старость, когда сердце начинает некстати мягчать, давать слабину. Два года они не видались с кузеном, и последнее, чего бы ему хотелось, даже вне мысли, что Джордж мог бы помочь его возвращению – это собачиться с ним, причем именно сейчас. Бедовая голова Хантли перевязана, бровь рассечена, правая рука действует явно хуже левой, и он прихрамывает.

      – Ты всегда приходишь на падаль, черт тебя дери, чтоб не замараться, Босуэлл, как же ты умеешь всегда вовремя вильнуть и остаться чистеньким!

      – Джордж…

      – Что «Джордж», твою мать?! – Хантли пнул собственный шлем, валявшийся здесь же, на полу полевого шатра, не считаясь со стоимостью парадного доспеха, затем взвыл и ухватился за складной стул, с похвальной для раненого меткостью устремив его в родственника. – Почему там не было тебя? Почему ты здесь, Патрик?! Какого дьявола тебя не было там – где так тебя не хватало?!

      В голосе его, кроме злобы, блеснула нота бессилия и тоски. Босуэлл, увернувшись от мебели, шагнул к горцу и, пользуясь разницей в росте, сгреб того в охапку:

      – Мне тоже вас не хватало, черти. Еще скажи, что я там, где я есть сейчас, по своей вине.

      – А то по нашей! – отвечал раздраженно Хантли, сбитый с темы и с толку этим простосердечным нахальством. – Да отпусти ты меня, Белокурый… дышать нечем!

      Несколько раз попытавшись вырваться или хотя бы боднуть кузена свободной головой, он вскоре оставил эту идею, и Босуэлл разжал объятия:

      – Сядь. Выпей и расскажи, как было дело. А я послушаю. И потолкуем.

      Хепберн кивнул пажу Сомерсета, стоявшему наготове. На низкий стол словно сама собою выстелилась льняная скатерть, возникли оловянные кубки, темно поблескивающая стеклом бутыль вина. Завтра он непременно сляжет с этой поганой, знакомой болью ниже солнечного сплетения, но сейчас пить с Джорджем – воистину во благо Шотландии, да и в поминовение также. Гордон хлестал полчарки в один глоток – это мешало ему разговаривать, но мешало и вопить, СКАЧАТЬ