Три романа и первые двадцать шесть рассказов (сборник). Михаил Веллер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Вопрос был обсужден, решен, решение выполнено. Что за нравственные угрызения? У нас и альтернативы-то особенной не было.

      – На шлюх плевать. Хотя и они люди. Не в этом дело. Я про деньги.

      – Подумаешь. Кинули пару штук. Деньги есть. Пусть пацаны поживут, пока живы… раз приспичило. Ну – не Мулен-Руж. Зато теперь вертятся в охотку.

      – Я не про то!

      – А про что?

      – Можно было вообще не платить.

      Веселая искра зигзагом продернула морщины Колчака.

      – Замечание, характерное для русского моряка. Отбираешь деньги – она в экстазе. Вот за это нас во многих портах так любят.

      – Ты не понял. Принять всех этих сутенеров и охранников на борт, отоварить и скинуть вон. Они же на бедных девках паразитируют, отбирают восемьдесят процентов. А мы бы заплатили половину прямо им. Заметь: справедливость и выгода всегда вместе.

      – Это и есть причина твоей печали? Расслабься. После нашего отхода они бы отобрали у баб все. А куда тем деться? Кто-то должен охранять от маньяков, отморозков, конкуренток. Свой рынок.

      – Есть и другая причина. Если мы не можем навести справедливость в такой малости – куда ж мы вообще полезли? Что мы тогда можем? Мерещилось-то: идем, значит, – и везде устраиваем порядок по ходу. А на деле-то – все везде само собой утряслось, сложилось, организовалось, хрен перековырнешь. Вот в чем ужас!..

      – Предложения? Идти назад?

      – Еще бессмысленнее…

      – Ясно, – сказал Колчак тем тоном, что когда-то долгими годами был у него наготове для ответа на приказ – вскрыть красный пакет из командирского сейфа и поднимать с палубы в воздух штурмовики с ядерными бомбами на борту. – А как бы ты экипажи на смерть посылал? – спросил он. – А как бы сам шел с кораблем на смерть? Что, гвозди делать не из этих людей? Вот из-за таких мелихлюндий и не было в России Френсиса Дрейка и Наполеона, а был семнадцатый год и девяносто первый.

      Тяжелые носогубные складки и змеиный изгиб рта придавали в зыбких сумерках каюты его лицу выражение прямо-таки дьявольское.

      Плеснул спирта, плеснул воды, стукнул стаканом:

      – Наше дело правое – победа будет за нами! Больше наглости, каперанг!

      – Чашу эту мимо пронеси… – произнес Ольховский и выпил, подперся кулаком.

      – Устав надо читать, а не Евангелие, товарищ офицер.

      – Почему?..

      – Душу все равно не спасешь, а дело делать надо.

      – Это Пастернак.

      – Терпеть не могу Пастернака.

      – Что ты имеешь против Пастернака?

      – А он как-то всю жизнь очень ловко увиливал от всех несчастий эпохи, только под конец вделся. Что-то тут не так. Я вообще не люблю тех, кто умеет устраиваться.

      – Не так уж он устраивался. Хотя один момент был. Это он подарил Цветаевой обвязать чемодан веревку, на которой она потом повесилась.

СКАЧАТЬ