тысяч фунтов, он был единственным хозяином огромнейшего поместья, если не считать его младшей сестры. К тому же, он обладал невероятно привлекательной внешностью. Неудивительно, отчего все юные особы были бы счастливы составить ему партию. Но в данный момент мистера Дэвидсона мало интересовал вопрос женитьбы. Все дело в том, что он в содружестве с мистером Торндайком занимался разведением породистых скакунов, которых распространяли по всей стране. К этому ремеслу молодые люди пришли сравнительно недавно, и оно их, несомненно, увлекало. Эти двое были весьма схожи во взглядах, есть вероятность, что мистер Торндайк перенял многие качества и привычки у своего старинного товарища, поскольку он прямо-таки восхищался им и часто просил у него совета. Оба были умны и деловиты, оба обладали харизмой, сдержанностью и обходительностью, у обоих было огромное состояние, оба с неким недоверием и настороженностью относились к противоположному полу. Однако различия между ними были куда более колоссальными. Торндайк был более мнителен и твердолоб – к нему сложно было сыскать подход и вступить с ним в спор, также он был порой чрезмерно резок и вспыльчив, кроме того, в арсенале его характерных черт присутствовали такие как, чрезвычайное честолюбие, капля тщеславия, три капли корыстолюбия, щепотка надменности и самоуверенности. Дэвидсон же, был более сдержан, в отличие от товарища. Он обладал холодным рассудком, здравым смыслом, благодаря которым друзья имели успех в свои делах. Если Торндайк в сердцах и абсолютно не обдумав ту или иную сделку, готов был принять ее условия, то Дэвидсон, что называется, обмозговывал каждую деталь, дабы не попасть впросак. Он был загадочен для большинства знакомых, так как был человеком скрытным, но обладающим безграничным обаянием, мудростью, добрым и сочувствующим сердцем, решительным, но мягким нравом. И при всем этом он не был расположен подарить своему Ланкширскому имению достойную хозяйку. Лучшие дамы высшего общества были предложены ему в жены его дядюшкой: образованные аристократки и первые красавицы. Он ссылался на то, что не готов стать мужем, и вряд ли, будет готов. Очень горько, если учесть ту закономерность, которая сулит весьма плачевную картину – большая часть достойных, благородных мужчин, увы, предпочитают женщинам одиночество и холостяцкую жизнь. Некоторые из них, убежденные в отсутствии верности и любви вообще, выбирают распутное существование, как лекарство от невзгод.
– Я рад, что ты прибыл так скоро. – пожимая руку своему товарищу, произнес Рэдмонд за вечерним бокалом вина. – Вивиан, надеюсь, не отстала от тебя?
– Она уже Блутауне! Решила почтить своим присутствием одну старую знакомую, но после прибудет сюда. Мы охотно приняли твое предложение, Рэд! Наконец мне оказана честь посетить твое имение! Нужно отдать тебе должное, оно и в правду невероятное. – ответил Дэвидсон.
– О, нет, нет! Нужно отдать должное моей покойной бабке, здесь осталось все, как было при ее жизни, ну исключая некоторые поправки…
