Рассказ инквизитора, или Трое удивительных детей и их святая собака. Адам Гидвиц

Чтение книги онлайн.

      – Тогда они зло, – сказал Вильям.

      – Да. Такое зло, что вокруг их голов сияют круги черного света, словно извращенный ореол.

      Вильям таращился на меня в сером свете, лившемся из крохотного окошка.

      – Это правда?

      – Сомневаюсь, – сказал аббат.

      – Я видел их, Анри. Это правда.

      Вильям откинулся на спинку стула. Стул затрещал так громко, что аббат вздрогнул, словно ожидая, что тот развалится под весом огромного тела юноши.

      – Я не боюсь их, – провозгласил Вильям, – я отрежу их гнусные головы от их гнусных шей! Лишь дайте мне меч. Или топор. Любое оружие. Я не боюсь!

      Я потянул себя за бороду, а аббат сказал:

      – Вильям, ты дал обет. Ты носишь рясу. Скоро тебе выбреют тонзуру. Ты не можешь биться. Ни с кем. Ни по какой причине.

      – Если мерзкие изверги попытаются убить меня, я не могу дать отпор? – растерянно переспросил Вильям.

      – Даже если они будут угрожать твоей жизни, ты не можешь дать отпор.

      – А если они покусятся на книги аббата Хуберта?

      – Ты не должен давать отпор.

      – А если они потребуют мою рясу? Не могу же я просто снять ее и отдать им?

      Аббат пожал плечами:

      – Не вижу, с чего бы им понадобилась твоя ряса, Вильям, но да, даже в этом случае ты не должен драться.

      – Даже если они потребуют мои подштанники?

      – Да чего ради им понадобятся твои подштанники? – фыркнул аббат.

      Но я рассмеялся и поднял указательный палец.

      – А ведь в этом он прав, отец. Являть свою наготу незнакомцу – грех.

      Аббат с миг поразмыслил, потом сказал:

      – Ладно. Если они захотят твои подштанники – хотя Бог знает, зачем им твои подштанники, – ты можешь защищаться.

      – Значит, мне нужен меч! – провозгласил Вильям торжествующе, словно победил в богословском споре.

      – Ни при каких обстоятельствах! – ответил аббат. – Если тебя принудят защищаться, ты не должен пользоваться ничем. Ничем, кроме плоти и кости.

      – Ладно, – сказал Вильям усмехаясь и откидываясь на стул так, что его передние ножки повисли в воздухе, – пусть только эти мерзкие изверги попробуют!

      Я облокотился на грубый деревянный стол. Серый свет из окна бросил на него паутину теней.

      – Нет, Вильям, – сказал я, – лучше пусть не пробуют.

      На следующий день мы отослали его. С тех пор я никогда его не видел.