Сказание о граде Ново-Китеже. Михаил Зуев-Ордынец

Чтение книги онлайн.

      – Снова. «Не могу, говорит, бросить свое веселое ремесло».

      – Вот именно «веселое»! – подхватил Косаговский. – Вы заметили, Степан Васильевич, что люди опасных профессий всегда влюблены в свою работу. Возьмите водолазов, верхолазов, шахтеров…

      – Летчиков! – подмигнул Ратных.

      – А какая у меня опасность? – искренне удивился летчик. – Обыкновенный воздушный ломовик.

      Сережа принес из кухни чайник.

      Наливая капитану крепкий коричневый чай, Косаговский застенчиво улыбнулся:

      – Правда, в нашей работе всякое бывает. Авиация у нас легкомоторная, местного значения и специального назначения. А это значит, в любую щель обязаны пролезть и на пятачке приземлиться.

      – Значит, и вынужденные посадки бывают, и аварии, и блуждания по дикой тайге?

      – Вообще-то бывают, но очень редко. Вот у меня случай был. Летел я по незнакомой трассе, над сопками, и хвост самолета зацепился за стланик на вершине сопки. С этим украшением я и прилетел на аэродром. Знаете, как мне влетело за это от начальника отряда? Легче на вынужденную идти!

      Виктор откинул со лба волосы и засмеялся, по-ребячьи сморщив нос.

      В передней раздался звонок.

      – Это Птуха, – сказал капитан.

      Сережа помчался открывать.

      Дверь в переднюю Сережа не закрыл, и видно было, что вошел человек в черном клеенчатом реглане и мичманке с узеньким нахимовским козырьком, сухой, мускулистый, подобранный и до краев налитый веселой, звонкой силой. Были в нем та подтянутость и щеголеватая точность, тот необъяснимый флотский шик, который свойствен только военным морякам.

      Сережа замер от восторга. Восторг его дошел до предела, когда Птуха снял реглан, а под ним оказался морской китель с якорьками на золотых пуговицах и со значком торпедиста на рукаве – красной морской торпедой в золотом круге. Не смог моряк – духу не хватило – сменить китель, реглан, мичманку, пусть без «краба» и без кокарды, на ничем не примечательные пиджак и кепку, не смог спороть доблестный значок торпедиста. Достаточно и того, что спорол он четыре мичманских галуна, следы которых еще видны были на рукавах.

      Блестя цыганскими, с синеватыми белками глазами, он спрашивал Сережу с напускной строгостью;

      – Штык-болт крепить умеешь?

      – Не умею, – смущенно сопанул носом Сережа.

      – А рифовый узел вязать можешь?

      – Не могу. Научите?

      – Об чем речь? Обязательно!

      Войдя в комнату, мичман обратился к Косаговскому:

      – Извините, Виктор Дмитриевич, что незваный пришел, да еще и товарищу капитану ваш адрес дал.

      – Не извиняйтесь, Федор Тарасович. Хорошо сделали, что пришли. И с товарищем капитаном был рад познакомиться. Вы, оказывается, тоже халхинголец?

СКАЧАТЬ