От Сталина до Горбачева. Воспоминания хирурга о власти в СССР. Николай Амосов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ хуже, чем мы – у нас дома огород. Электричество было дорого, освещались лампой. Пищу готовили в русской печке.

      Мне полагалось носить воду от колонки, колоть дрова, чистить тротуар.

      Александра Николаевна была отличным человеком и прекрасной учительницей. К ней часто приходили такие же одинокие, как она, коллеги, и разговоры были только об учениках. С тех пор школьные дела остались близки моему сердцу (вспоминаю ее, маму, их подруг – и умиляюсь, до чего все-таки люди были преданы своему делу!).

      Как я уже упоминал, отец давал мне 15 рублей в месяц. Пять рублей платил за квартиру и на 10 должен был питаться. Два раза в месяц надо было ходить за деньгами к отцу в Губсоюз – там он занимал хорошую должность.

      До чего же тягостны были для меня эти походы! Бывало, подойду к лестнице на второй этаж, постою, вернусь, похожу по улице: но куда денешься? У мамы денег не было – училась в институте сестра. Поднимусь, вхожу в комнату – это контора с несколькими столами, его – главный. Подойду, поздороваюсь, он всегда выглядел добрым.

      – Папа, мне нужно денег.

      – Сколько тебе?

      Первого числа я отвечал – десять, а пятнадцатого – пять рублей. Он каждый раз задавал этот вопрос, но я ни разу не попросил больше. А он не предложил.

      Все закупки делал сам. Всегда хватало денег: педант с детства. Не так уж плохо питался на 10 рублей. Суп с мясом (1 кг на месяц!), на второе гречневая каша с коровьим жиром – его в плошке растапливали в русской печке, он тут же застывал. Утром и вечером – чай с хлебом без масла, сахар вприкуску. Витаминов мало, поэтому по весне всегда болели глаза. Но других болезней не помню. За все годы своего учения не помню, чтобы пропустил уроки.

      Два раза в месяц ходил в кино – 20 копеек, в первых рядах. Изредка покупал на лотке ириску – 1 копейка. Шоколадных конфет не пробовал ни разу.

      Одевался бедно – мама обшивала себя и меня. Были две ситцевые рубашки, одинаковые, серенькие. Еще была суконная курточка, перешитая из старья. Матрацную наволочку осенью набивали соломой на весь год. К весне она превращалась в труху и спал уже на досках. Простынь была, пододеяльника не полагалось. Одеяло ватное, лоскутное.

      В баню ходил раз в две недели. Стирать белье возил домой.

      Образ жизни (скучные слова!). Такой был и «образ».

      Вставал в семь, ложился в десять. Ни разу не нарушил режима.

      Невесело жил. Но не скучал. Только сильно тосковал по маме и по дому. Через две-три недели обязательно бывал в Ольхове. Осенью и весной – на пароходе, зимой ходил пешком. Много раз я вымерял эти 25 км.

      Учиться нравилось: все легко давалось, был первым, даже старостой класса – журнал посещений доверяли. Но «не высовывался». Странные были порядки: оценки – «уд» и «неуд». Равенство? Глупость?

      Уроки не готовил. Заданий мало, все успевал делать в классе. Даже сочинений дома не писали. Между прочим, учителя были дореволюционной выучки. Только правильно писать не научили – до сих пор ошибки делаю.

      Было и слабое место СКАЧАТЬ