Ледяное сердце не болит. Анна и Сергей Литвиновы

Чтение книги онлайн.

      В метро уже миновал первый утренний час пик. Полуянов решил сразу ехать в редакцию. Всего пять остановок, одна пересадка. А в голове статья уже сложилась. Можно без промедления запереться в своем кабинетике и отписаться. А потом сдать статью в секретариат – и гуляй. Он поедет к Надюшке, она сегодня в первую смену, и они скоро увидятся. От этой мысли потеплело на душе.

      На входе в редакционный корпус Дима за руку поздоровался с пожилым охранником.

      – Что-то тебя, Дима, давно видно не было.

      Называть на «ты» звезд отечественной журналистики было одной из привилегий редакционных стражей – своего рода компенсацией за их монотонный труд.

      – Из командировки только приехал.

      – А-а! Где был? В Лондоне или в Караганде?

      – В Питере.

      – Ну, и как тебе Питер? Бока повытер?

      – Дремлет притихший северный город, – цитатой из песни ответил Полуянов, – низкое небо над головой. А как тут у вас?

      – Тебе вчера рукопись принесли.

      Дима скривился, словно двести граммов спирта хватил без закуски.

      – Кто принес?

      – Не представился.

      – Мужик?

      – А ты хотел длинноногую дивчину?

      – Хотел.

      – Зря хотел.

      – А вы уверены, что рукопись именно мне, а не, скажем, Сереге Ветрову? Или – в отдел писем?

      – Не, мужик просил конкретно тебе передать. Да вот тут и на конверте надпись: «Дмитрию Полуянову, лично в руки».

      Из недр своей конторки охранник достал широкий, к тому же и толстый конверт из крафт-бумаги. Наклеенная на пакет аккуратная бумажка с отпечатанными на принтере буквами гласила, что послание и в самом деле адресовано Полуянову. Ни обратного адреса, ни подписи, ни фамилии отправителя на конверте не значилось. Дима снова сморщился:

      – Вот графоманы неугомонные! – Взвесил послание в руке. – Да тут «Сага о Форсайтах», не иначе.

      – Круче бери, – подыграл охранник. – «Война и мир».

      – Ладно, прогляжу на досуге. Счастливого дежурства.

      Полуянов пожал охраннику руку и пошел к лифтам. Он испытывал сильнейшее искушение сунуть конверт, не вскрывая, в ближайшую урну – однако мешало уважительное отношение к письмам трудящихся, которое юному журналисту успели привить на излете советских времен. Да и конверт был столь объемист, что ни в какую корзину не влез бы.

      Дима поднялся на СКАЧАТЬ