– Вы… умеете читать мысли?
– Ах, – Гаррисон сложил руки на тощей груди и закрыл глаза. – Какие мысли? Вы называете это мыслями? Вот у него были мысли, да. Только человек он был плохой. Плохой… Плохой…
Он засыпает? – подумал Алкин. Похоже было, что так – старик быстро устал от общения, не часто, видимо, его посещали в этой юдоли старости. Дышал он странно, неравномерно – то быстро, а то вдруг задерживал дыхание, – и можно было подумать, что старик отходит в лучший мир.
– Мистер Гаррисон, – тихо сказала Сара и дотронулась до его плеча. Старик вздрогнул, открыл глаза и сказал, будто и не прерывал начатого предложения:
– Плохой он был человек, вот что я вам скажу. Напрасно вы о нем спрашиваете. Из-за него вся моя жизнь… Эх…
– Вы говорите о Хэмлине? – повторил Алкин и получил тот же ответ:
– Это вы говорите о Хэмлине.
– Мы ни разу… – Алкин запнулся, поняв, что разговор пошел по кругу. – Вы его хорошо помните?
Гаррисон почесал место, где под рубашкой находился шрам.
– Да, – сказал он коротко.
– Вас допрашивали в полиции? Тогда, после…
– Конечно.
– Почему вы говорите, что он русский? – неожиданно вмешалась Сара.
– Потому что он и был русским, – Гаррисон сложил ладони на коленях, смотрел теперь на гостей в прищур, медленно переводя взгляд с Сары на Алкина и обратно, будто локатором контролировал окружающее пространство. – В Кембридж он приехал из Парижа, и потому многие думали, что он француз. На самом деле он был русский, настоящая его фамилия Харин. Он почему-то ее стеснялся и записал себя Хэмлином. Родители его сбежали от большевиков в восемнадцатом, он тогда был ребенком, чуть, говорит, не умер от испанки. Жили в Париже, мать умерла, а отец все-таки дал сыну образование, и тот окончил Сорбонну.
– Он вам сам рассказывал? – не удержался от вопроса Алкин и удостоился недовольного взгляда.
– Рассказывал, да. Потом уже. Когда уходил.
– Уходил?
– Послушайте, молодой человек, – сказал старик брюзгливым тоном, – вы хотите, чтобы я рассказал? Вы за этим приехали из Кембриджа? Так молчите и слушайте. Вы можете слушать молча?
– Могу, – согласился Алкин.
– Вы умеете читать мысли? – Сара все время думала об этом: как мог Гаррисон знать о цели их визита, почему сразу вспомнил о Хэмлине и показал шрам?
– Нет, не умею, – буркнул Гаррисон. – С чего вы взяли?
– Но вы…
– Есть вещи, – старик смотрел на Сару, как на нашкодившую девочку, которой приходится объяснять простые и всем взрослым понятные истины, – есть, говорю, вещи, которые просто знаешь. Минуту назад не знал, а сейчас знаешь. Вы будете слушать или говорить сами? Если сами, я, пожалуй, попрошу Флорес, это та филиппиночка, смазливая, да, будь я моложе лет этак… ха-ха… на шестьдеся СКАЧАТЬ