Приданое для Царевны-лягушки. Нина Васина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Платон ухватил пистолет и резко встал. Он с ужасом стал высматривать террасу и столики, потом вспомнил, что это ему совсем не обязательно. Веня осторожно отвел дуло, которое уперлось ему в шею, когда Платон встал.

      – Ну где же вы! – взвыл Платон, оглядываясь, и на всякий случай помахал над головой тяжелым пистолетом.

      – Рано! – крикнул Федор, и почти сразу же: – Давай!

      Нервы у Платона не выдержали.

      – Я бухгалтер! – закричал он и выстрелил.

      Федор нажал на газ. Платон от рывка машины свалился и зачем-то закрыл голову руками.

      – Опаньки! – сказал кто-то из племянников.

      Над ними с шорохом проползла крыша, закрывая небо.

      Приготовившись ехать долго, Платон пытался улечься и подтянуть под себя ноги, но, к его удивлению, через три-четыре минуты машина свернула в переулок и резко остановилась.

      От стоящей во дворе «Скорой» подбежали двое санитаров с носилками, открыли заднюю дверцу и стали вытаскивать Платона за ноги. Он исступленно отбивался. Он даже что-то кричал, но после вонючей марли у лица поплыл в невесомости, больше всего на свете желая, чтобы это и была смерть – сладкая, легкая, как сон, а не преддверие психушки.

      С большим трудом у затихшего Платона удалось вытащить из руки пистолет. Федор протер его и выбросил в мусорный контейнер. Братья проследили, чтобы дядюшку тщательно укрыли с головой, осторожно завезли носилки в машину и сами сели по обе стороны от вспучившегося животом под простыней тела.

      – Ты видел? – спросил Веня. – С одного выстрела.

      Федор только кивнул, играя желваками, взял свисающую вниз руку Платона с ухоженными отполированными ногтями и пожал ее.

      Через сорок две минуты «Скорая» подкатила к заброшенной взлетной полосе в полутора километрах от аэропорта, а еще через три с половиной минуты небольшой частный самолет взлетел, оставляя внизу слепящее море, прилепившиеся к выступающим скалам маленькие причудливые беседки, белые изломы прокаленных улиц и камни, камни, камни – везде у зеленой воды.

      Все в белом. Потолок белый, шторы на окнах – тоже, стулья из белого пластика, белая простыня на родном животе (Платон пошевелил рукой и убедился – это его пальцы на его животе), белый колпак на женщине в белом халате. На подоконнике в трехлитровой банке стоял огромный букет красных роз.

      – Безвкусица, – сказал Платон.

      – Что вы сказали? – склонился над его лицом колпак.

      – Очень яркое пятно на стерильном фоне.

      – Как вы себя чувствуете? – заботливо поинтересовался далекий женский голос.

      Платону очень хотелось объяснить, как именно он себя чувствует – словно ему только что выдрали верхние и нижние коренные зубы справа, употребив для этой процедуры ударную дозу обезболивающего. Теперь щека онемела, губы справа тоже, язык плохо слушается, наркоз дошел даже до глаза – полуприкрытый, он не желал ни моргать, ни открываться пошире. А так как Платон, всю сознательную жизнь трепетно СКАЧАТЬ