10 гениев бизнеса. А. Ходоренко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не согласиться с приводимыми фактами; и вот всякий успех, каждый шаг вперед мне очень дороги, и очень бы был я счастлив, если бы дождался на нашей улице праздника». И примерно через месяц, возвращаясь к той же мысли, Третьяков писал: «Я как-то невольно верую в свою надежду: наша русская школа не последнею будет – было, действительно, пасмурное время, и довольно долго, но теперь туман проясняется».

      Эта вера Третьякова не была слепым предчувствием, она опиралась на вдумчивое наблюдение за развитием русской живописи, на глубокое тонкое понимание формирующихся на демократической основе национальных идеалов.

      Так, еще в 1857 году Павел Михайлович писал художнику-пейзажисту А. Г. Горавскому: «Об моем пейзаже, я Вас покорнейше попрошу оставить его, и вместо него написать мне когда-нибудь новый. Мне не нужно ни богатой природы, ни великолепной композиции, ни эффектного освещения, никаких чудес». Вместо этого Третьяков просил изображать простую природу, пусть даже самую невзрачную, «да чтобы в ней правда была, поэзия, а поэзия во всем может быть, это дело художника». В этой записке выражен тот самый эстетический принцип формирования галереи, возникший в результате продумывания путей развития русской национальной живописи. П. М. Третьяков угадал ее прогрессивные тенденции задолго до возникновения саврасовской картины «Грачи прилетели», пейзажей Васильева, Левитана, Серова, Остроухова и Нестерова – художников, сумевших в правдивом изображении природы России передать присущие ей поэзию и очарование.

      Мысль о создании национальной, или народной, галереи Павел Михайлович впервые доверил художнику В. Г. Худякову и с предельной точностью изложил ее в завещательном письме, написанном в Варшаве 17(29) мая 1860 года, во время первой поездки за границу.

      «Завещательное письмо

      По Коммерческому договору фирмы нашей мы должны были каждый положить в кассовый сундук конторы нашей конверт, в котором должно быть означено желание, как поступить в случае смерти оставившего конверт с капиталом его, находящимся в фирме, или другое какое-либо распоряжение.

      Я хотел сделать распоряжение на случай моей смерти по заключению баланса к 3-му числу апреля сего 1860 г., но не мог успеть сделать до моего отъезда, почему и пишу теперь в Варшаве.

      Так как имею очень мало времени, то и надеюсь ясно высказать желание мое, но как бог даст, только желание мое искренне и непременно.

      Из прилагаемой здесь копии баланса видно, что капитал мой в фирме сто девяносто три тысячи двести двадцать семь рублей, а весь капитал с недвижимым имением и кассою, находящиеся в ведении брата Сергея Михайловича двести шестьдесят шесть тысяч сто восемьдесят шесть рублей. Сколько здесь без книг могу помнить, мне осталось после батюшки всего капитала с недвижимым имением на сто восемь тысяч р. серебром; я желаю, чтобы этот капитал был равно разделен между братом и сестрами. Капитал же сто пятьдесят тысяч р. серебром я завещеваю на устройство СКАЧАТЬ