Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках. Джон Бушнелл

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ исповедей (см. Введение). Между тем, поскольку многие вощажниковские крепостные действительно уезжали из имения по делам или в поисках работы, я буду считать их отсутствие совершенно невинным279.

      Только 4 из 35 женщин 25 и старше лет, не приходивших на исповедь, были не замужем, но еще 10 взрослых незамужних женщин проживали во дворах, из которых 1 или более мужчин старше 25 лет «забыли» исповедаться. В большинстве из этих дворов, вероятно, обитали скрытые староверы: сами по себе ни безбрачие женщины, ни неявка на исповедь не являлись абсолютно верными признаками религиозного инакомыслия, но маловероятно, что наличие двух таких характерных показателей в одном дворе может быть совпадением. Это проясняет ситуацию 14 из 35 взрослых незамужних женщин, достигших возраста 25 лет. Из оставшихся 21, которые жили во дворах, где все либо исповедовались, либо были на заработках, 3 незамужних сестры в возрасте 53–56 лет составляли все население своего двора; 3 незамужних в возрасте 54–62 лет – не сестры – тоже проживали вместе и самостоятельно; еще один двор состоял из вдовца, его незамужней сестры и взрослой незамужней дочери. Как станет ясно из анализа в последующих главах, это наверняка были реликтовые дворы староверов-беспоповцев – то, что осталось после того, как эти дворы приняли обет безбрачия или же пошли на страшный демографический риск, не обеспечив себя адекватным количеством мужчин-производителей. То же самое, по всей вероятности, относится и к двум дворам, каждый из которых состоял из одной незамужней женщины – 37 и 42 лет. Остальные 10 взрослых незамужних женщин жили во дворах с большим, чем у вышеупомянутых, населением. Возможно, некоторые из них остались в девках из-за физического или умственного дефекта, но большинство, скорее всего, не вышли замуж по религиозным причинам. Вощажниковские женщины, бывшие не замужем в 1843 г. – в основном по религиозным соображениям, – и были именно той проблемой, которую Шереметевы пытались и не сумели разрешить с 1796 г.

      Примерно то же самое можно сказать о других владельцах крепостных душ. Братья Александр Михайлович и Михаил Михайлович Голицыны, высокочтимый Суворов, всеми поносимый Аракчеев, Ирина Воронцова, иногда Владимир Орлов и другие прибегали к жестоким мерам, чтобы принудить крепостных крестьянок к нежеланному замужеству. Но, скорее всего, бóльшая часть помещиков – тот же Орлов в большинстве случаев, Шереметевы, Глебовы-Стрешневы, Куракины, Панины, Орловы-Давыдовы и так далее – налагали штрафы и другие наказания, но, по имеющимся сведениям, не доходили до применения грубой силы. Штрафы, как все быстро убедились, не достигали желаемого результата, но помещики продолжали их брать в качестве статьи дохода. Штрафы за безбрачие были из той же категории, что куры, орехи или половина овечьей туши, которые многие крепостные обязаны были ежегодно поставлять к барскому столу, и зачастую не более обременительны. Постоянно растущие выводные, несомненно, должны были помешать некоторым женщинам выйти замуж на сторону, но Шереметевы и другие помещики устанавливали размер выводных на том уровне, СКАЧАТЬ