Начинается ночь. Майкл Каннингем

Чтение книги онлайн.

      – Угу… Сам не знаю почему.

      Бетт стоит рядом с Питером, излучая непрошибаемое спокойствие матери-аллигаторши. Вот так же – вся терпеливая благожелательность – она, наверное, обращалась и со своими сыновьями, когда в детстве они восторгались тем, что наводило на нее скуку. Может быть, именно поэтому у них теперь все так хорошо.

      – Замечательная вещь, – говорит она. – Спору нет.

      – Угу.

      Вот он, Огюст Нейт, он же “Побежденный”, он же “Бронзовый век”. Совершенный бронзовый молодой человек в натуральную величину, чудесно сложенный, гибкий, с невидимым копьем в руке. Роден был еще почти никому не ведомым художником, когда, отказавшись от древнегреческой приверженности к рельефной мускулатуре, равно как и от французского пристрастия к аллегоричности, отлил в бронзе этого обнаженного юношу. Время доказало его правоту: на смену героике на долгие-долгие годы пришел реализм. А сегодня и сам Роден потерял актуальность, то есть он, конечно, остается частью истории, но для новых художников он уже не культовая фигура, не объект паломничества; его изучают в школе, а потом пробегают мимо его скульптур и макетов по пути к инсталляции Дамьена Хёрста.

      И все-таки. Это ведь, черт возьми, бронза. Теоретически, эта штука может сохраниться до конца времен. (Разве “Сфера” Кёнига не пережила одиннадцатое сентября?) Если когда-нибудь ее откопают инопланетные археологи, разве она будет таким уж плохим свидетельством того, что мы, люди, из себя представляли? Вот он, Огюст Нейт, давно превратившийся в безымянный прах. Вот его неидеализированная внешность. Вот он – юный, здоровый, вся жизнь впереди…

      – Ну что? – зовет Бетт. – Пошли?

      – Пошли.

      Они, молча и уже не останавливаясь, проходят мимо Каррьера, Пюви де Шаванна, Жерома (Пигмалион, целующий Галатею). В дальнем конце зала они поворачивают, минуют киоск с сувенирами, поворачивают еще раз.

      И вот – акула. В бледно-голубом, неожиданно приятном на вид растворе формальдегида. Вот ее убийственное телесное совершенство, вот ее челюсти, оснащенные несколькими рядами неровных зубов, вот ее гигантская пасть размером с бочку, так сказать, основной рабочий отсек, – есть ли на свете другое существо, чье тело исполняло бы столь явно вспомогательную роль по отношению к пасти?

      Это действует; у Питера мурашки по коже, неподконтрольный приступ животной паники. С этим, конечно, связан один из вопросов. Кто не поежится при виде четырехметрового трупа акулы в аквариуме с формальдегидом? А еще у него снова рези в желудке. После еды его подташнивает. Может, все-таки надо сходить к врачу?

      – Хм, – говорит Бетт.

      – Хм.

      Да, думает Питер, здесь, конечно, очень важны и этот огромный аквариум на двадцать две тонны с каркасом из нержавеющей стали без единого пятнышка, и этот лазурный раствор. Сама акула, очевидно, никуда не может деться и, очевидно, мертва. Мертвее не бывает: опаковые глаза, сморщенная сероватая кожа. И все-таки…

      – Это нечто, – СКАЧАТЬ