Живи, Донбасс!. Дмитрий Казаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в Тяжное, а потом по темноте заложить дугу в обход Шатова. Может быть, получится выйти к своим.

      Он схоронился на околице в покосившемся стожке. Отлёживался, приходя в себя, слушал, смотрел, прикидывал маршрут. Деревня казалась вымершей, но кое-где дрожал воздух над дымоходами, где-то далеко рубили дрова, вяло брехала псина. Собравшись с духом, Бур рванулся к ближайшему двору, к воротам, украшенным вставшими на дыбы коняшками, толкнул калитку.

      К дому вела дорожка, выложенная потрескавшейся плиткой. Под навесом чёрными башнями громоздились лысые автомобильные покрышки, ржавели велосипедные рамы. Около пустой конуры ковырялись в земле грязные молчаливые курицы. У Бура заныло под ложечкой. Он заставил себя подняться на крыльцо и негромко постучаться в дверь.

      Скрипнула щеколда, дверь открылась.

      – Здравствуйте, – сказал Бур, едва не выдав по привычке «добрый вечер».

      Перед ним стояла дебелая несимпатичная тётка. Может, и ненамного старше самого Бура, но потухшая, безучастная, внутренне записавшая себя в бабки.

      – Кто такой? – с подозрением спросила она.

      Слова застряли в горле, и Буру пришлось выталкивать их через силу:

      – Сын ваш… Вовчик… то есть Володя…

      – А что мне… Володя? – недобро спросил тётка, уставившись на Бура бледными выцветшими глазами. – Знать его не хочу. Хоть бы раз о матери подумал, прежде чем лезть куда не просят. Ладно, заходи, раз пришёл.

      Повернулась, пошла в комнату, ткнула пальцем в коврик:

      – Тапки.

      Бур шагнул через порог, замешкался.

      – Так убили его, – сказал он. – В бою.

      Тётка замерла, не оборачиваясь, лишь наклонила голову вбок. Будто прислушивалась. Потом обернулась и повторила требовательнее:

      – Тапки. Мой руки и к столу садись.

      Бур не собирался здесь задерживаться, но пришлось послушаться. Он под умывальником оттёр от грязи лицо и руки, прошёл в комнату к столу, сел на краешек табурета.

      – На-ка, поешь, – тётка, косясь на автомат, поставила перед Буром чугунок каши, крынку молока, тарелку с ложкой, щербатую сервизную чашку. – А я сейчас. Самогонки принесу. Помянуть же надо, да?

      Её лицо оставалось непроницаемым как маска. Ни слезинки, ни малейшей эмоции. Буру сделалось не по себе. Он кивнул. Придвинул тарелку.

      Мать Вовчика вышла в сени. Хлопнула дверь. Каша оказалась чуть тёплой, а молоко подкисшим, на грани. Когда Бур входил в дом, закат уже догорал, а теперь враз наступила ночь. Уличного освещения в Тяжном не было. Снаружи послышалась резкая невнятная речь. Кто-то мазнул лучом фонарика по кружевным занавескам.

      – Там он! – раздался голос тётки. – «Калаш» у него.

      – Не дури, сепар! – крикнули с улицы. – Просто руки подымай и выходи. Не хватало ещё пальбу устроить. Давай, не тяни!

СКАЧАТЬ