Малая Пречистая. Василий Аксёнов

Чтение книги онлайн.

      Тоненько нудит гнус. Где-то в ельнике, потея, долбит дятел. Из усохшего пырея вылетают мелкие пичуги, спасающиеся в нём от пекла и от ястребов. А возле самого солнца висит коршун и, уже отчаявшись, похоже, просит у неба пить. Пить ему небо не даёт – раз вёдро.

      Перед крутым подъёмом на сопку Аграфена поворачивается к Прокопию и спрашивает:

      – Мне слазить?

      Не спроси Аграфена, промолчал бы и Прокопий, но…

      – А чё, подсказывать всё надо!.. Кобылёнка бы себя-то, дай Бог, как вташшыла.

      Женщина спрыгнула с телеги и, придерживаясь за неё одной рукой, другой – обмахивая лицо сдёрнутой с головы сеткой, засеменила следом. На горе снова забралась на воз, шумно отпыхиваясь и, накидывая сетку, забормотала:

      – Ой… батюшки мои… ой, душа-то чуть было ни вон… ох, живот-то чуть не отвалился…

      – Ну, уж не помирай. – Прокопий так ей. – Тебе полезно изредка размяться.

      – Ой… потом-то как сразу прошибло… Полезно! Не девочка уж, наверно.

      – Не наверное, а точно… да и давно уж.

      Телега загремела на спуске. Обдаёт ветерком.

      Овод отстал и роем вьётся вдогонку.

      – Благодать. Вот так-то бы обдувало – какая бы красота. А то как в котле стоит.

      – Да уж.

      – Прокопий.

      – Ну?

      – А еслив комиссия приедет?

      – Ну дак и чё, что приедет?

      – Как чё! А фляги-то с мёдом?..

      – Первый раз, ли чё ли? Чё, ты думать, они в ямку полезут?

      – А кто их знат. Поручись-ка. Вдруг надумают?

      – Ты, баба, век прожила, а ума ни на грош не накопила, как было в голове дупло вместо мозгов, так дупло там и осталось. Знать, чё им нужно?

      Аграфена молчит. Прокопий продолжает:

      – Медовуха – вот чё, баба. Она, родимая. Они из-за медовухи из города да по тайге, да нагишом, да по-пластунски поползут, и не смотри, что баре, мать честная!

      – Ой да конечно! Все как ты прямо. А может, не приведи, правда, Господи, а новый кто как будет?

      – А новый, дак и не человек, у нового, дак и не брюхо, а рузлак заместо брюха, и вливать у него, у нового-то, будто некуда. А хоть и залезут, на ём же, на меду-то, не написано, наш он или государственный, и рот, слава Богу, не раззявит, как ты, и не заорёт: не ихий я – ворованный!.. Аграфена!!

      – Ой, сдрешной! Ты чё, ополоумел?

      – Смотри, смотри, кобыла-то чё вытворят!

      – Тьфу ты!

      На сей раз Прокопий дольше не отрывается от бутылки. А управился и говорит:

      – Нну-у, пошла, лихорадка.

      Освободил лицо от накомарника Прокопий, опустил на колени вожжи и достал кисет с трубкой из кармана. Просыпавшийся на штаны табачок собрал в щепотку и вернул в кисет, остатки смёл. На его небритых щеках и вспотевшем носу повисли разбухшие от крови комары, но, в благодушии, не чувствует Прокопий их.

      – Баба.

      – Угу.

      – Ты СКАЧАТЬ