Харьков в годы Великой Отечественной войны. Город и война. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ можете судить, насколько лжет советское информбюро», – заключает диктор под редкие и слабые улыбки присутствующих.

      30.X.1941 г. Я опять пошел на пл. Дзержинского послушать радио. Дождь. Народ стоит кучками, некоторые попрятались под подъезды и на лестницы домов от надоедливого осеннего дождя. Ждут. Встретился со студентом… [неразбор. – А. У.]. Зашевелилась масса, пододвинулась ближе к балкону здания.

      И вдруг… моим глазам предстала картина: два здоровенных немца в касках, с полицейскими бляхами во всю грудь накидывают на шею веревку какому-то человеку.

      Я стою в 70–75 метрах. Мне не видно всего человека. Он скрыт перилами балкона. Я вижу только его черную, смолистую голову. Да… вешать собираются, несомненно… Мороз по коже. Веревка на шее. Немцы поднимают человека и, держа руками за накинутую на шею веревку, опускают человека вниз, – веревка привязана к перекладине балкона…

      В толпе ропот… Истерические крики женщин. Человек раз, два вздрогнул и повис мертвый. На груди у него на русском и немецком языках надпись: «Партизан».

      Какая-то женщина говорит молитву истерическим голосом и выходит из толпы.

      Герой… До самого вечера болталось, колеблемое ветром и омываемое дождем, тело повешенного…

      Шел домой с огромной тяжестью на груди.

      31.Х.1941 г. Почти всю улицу мобилизовали забрасывать выкопанный нашими саперами противотанковый ров. Работает человек 20–25 мужчин и женщин. Народ пока еще не голоден. Слышны шутки – все на тему о молоке, яичнице и т. д. Огромная яма забрасывается землей. Под землей хороним убитую накануне немцами лошадь. Сейчас никто не думает о лошадином мясе, но, видимо, придется его отведать.

      Во время работы подходит немец. Вызывает двух человек таскать в соседний дом (где находится немецкая кухня) воду. Вода только на Журавлевке62. Далеко и тяжело. «Пронесет мимо меня», – думаю. Но, на мое несчастье, я оказался ближе всех к подошедшему немцу. Берет меня и еще одного. Вот оно рабство – мелькает в голове – начинается. Пришлось идти. Принесли один раз по два ведра. Требует немец еще. Я решительно отказываюсь. Знаками и запасом немецких выражений стараюсь это объяснить немцу. Угрожает. В конце концов, отпустил с условием замены нас другими из партии работающих по засыпке рва… Да, мы – рабы…

      … На улице останавливают меня какие-то два немца. Мобилизуют на работу. Вспомнив слова Боч-ова, что работающих в Управе63 не трогают, вру, что работаю в Stadtwerwaltung64. Не верят, но, к счастью, документов не требуют. Отбояриваюсь…

      На обратном пути та же история. Опять отбояриваюсь.

      Да, мы – рабы отныне…

      3.XI.41 г. Думаю о пище. Как пропитать, где достать хлеба? Спас бы картофель. Надо достать картофеля. Но где и как? Думая над этим, встречаю Роменского. Он советует завтра ехать копать картофель с немцами. Они, будто бы, дают машину. Собирается человек 8, в том числе его сын. Условия: 2/3 немцам, 1/3 нам. Ничего не поделаешь, они господа положения, они диктуют. Соглашаюсь.

      4.XI.41. Ездил в Русскую ЛозовуюСКАЧАТЬ