Смысл вселенной. О скрытой богословской преданности в современном космологическом нарративе. Алексей Нестерук
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Смысл вселенной. О скрытой богословской преданности в современном космологическом нарративе - Алексей Нестерук страница 17

СКАЧАТЬ как «любви к истине». Без любви человеческий разум оказывается ограниченным в интерпретации мира, преобразуя его в объекты обладания и имея дело лишь с их ущербной феноменальностью. Христианская любовь и вера оставляют надежду на то, что наступит время, когда «великий разум любви» начнет уважать объективизированный тварный мир как другого и его любить, то есть видеть его глазами Логоса, через которого и которым все есть. Уважать и любить мир означает в первую очередь видеть, то есть любить и принимать во внимание другого человека (факта человеческой жизни) как потенциального центра раскрытия смысла мира через дар божественного образа. Пустая рациональность секулярного сознания здесь может быть дополнена и превзойдена логосом Христианской любви. Таким образом, истинное познание вселенной доступно человеку только через любовь к Богу, то есть любовь к любви Бога к миру. Сколько бы космология не убеждала нас в незначительности и преходящности нашего положения во вселенной, вплоть до ненависти к самой жизни на основании ее абсурдности и онтологической бездомности, любовь к истине самой жизни дает нам силы увидеть в человеке отблеск истины ее происхождения в Боге.

      Богословская преданность как соборное и церковное познание

      Истина познания как богообщения предполагает экклезиальное (ecclesial)41, церковное, измерение, то есть «онтологичность» или действенность истории самой Церкви, ибо события богообщения в первую очередь связаны с непрерывностью и преемственностью, а тем самым и реальностью этого Богообщения, восходящего своими корнями к первым апостолам и рождению Церкви в событии Пятидесятницы. Здесь подразумевается не только апостольское преемство и институциональные структуры Церкви, но ее способность обращаться к Духу и взывать его на дары в Евхаристической молитве. Именно апостольское преемство и Евхаристия позволяют нам отличить исторически протяженное присутствие Христианской Церкви с ее богословием от случайных и произвольных религиозных и секулярных организаций. Соответственно и богословие как «преданность веры разуму», является исторически преемственным и литургически обоснованным, то есть духоносным, только в Церкви, в событиях богообщения, когда в ответ на призывание молящихся, Дух Святой действует над историей42 Именно в такой перспективе богословская преданность в диалоге науки и Христианства позволяет подойти к познанию и науке как разновидности опыта богообщения, как пара-евхаристичекой модальности человеческого интереса к миру и его Творцу. Такая модальность предполагает «соборность» в вопросах установления знания; мудрость, основанную не просто на корпоративных интересах сообщества ученых, а мудрость, исходящую из этики по отношению к мировой действительности как таинству и благому творению благого Бога.

      О какой мудрости здесь идет речь? Часто предполагается, что продвижение науки, ее прогресс соотносится с мудростью СКАЧАТЬ

<p>41</p>

Мы используем термин «экклезиальный» как эквивалент термина «церковный», где церковность понимается не только в институциональном значении, а как состояние верующего человека, не сводящееся к природному. Мы преднамеренно не используем термин «экклезиологический», чтобы уйти от неопределенных коннотаций с той частью богословия, которая разрабатывает учение о Церкви.

<p>42</p>

То, что мы говорим о действии Святого Духа над историей, а не в истории, имеет важное богословское значение. Точка зрения о том, что дух действует над историей в литургических событиях отстаивается митрополитом Иоанном Зизиуласом (John Zizioulas) и по сути противостоит взглядам о. Г. Флоровского о том, что Дух постоянно присутствует в истории. Зизиулас возражает против любых попыток ввести Дух в каналы истории. Флоровский отстаивает постоянное воспроизведение события Пятидесятницы в истории, утверждая, что «Святой Дух не сходит на землю снова и снова, но пребывает в «видимой», исторической Церкви. И именно в Церкви Он дышит и посылает свои лучи. В этом полнота и соборность Пятидесятницы» (Г. Флоровский, Соборность Церкви // Г. Флоровский. Христианство и цивилизация. Избранные труды по богословию и философии. СПб.: Изд-во РХГА, 2005, с. 532). Для Зизиуласа «эсхатологическое проникновение не является историческим развитием, могущим быть понятым логически и в опыте; оно является вертикальным нисхождением Святого Духа, эпиклезисом, фундаментальным в Православной литургии, преображающим «этот век» и превращающим его во Христе в «новое творение» » (J. Zizioulas, “La vision eucharistique du monde et l’homme contemporain”, Contacts, 19 (1967), p. 91. (См. далее о различии в позиции Флоровскогно и Зизиуласа в книге P. McPartlan, The Eucharist Makes the Church: Henri de Lubac and John Zizioulas in Dialogue (Edinburgh: T & T Clark, 1993), p. 59)). Если следовать Зизиуласу, оказывается, что переживание Пятидесятницы, как взывания Святого духа, возможно только в литургическом действии в Церкви. В этом смысле Дух действует над историей, и Он не в истории. Такой взгляд на присутствие Духа во вселенной имеет серьезные последствия для понимания истории как таковой: история не представляет собой аллегорическую линию событий, развертывающихся из прошлого в будущее, но сама является единым «событием» человечества, полнота и завершение которого диктуется будущим веком. В определенном смысле переживание Пятидесятницы в литургических событиях осуществляет суммирование целостности всей истории так, как она открыта человеку действием Святого Духа. Если Дух не присутствует в истории постоянно, а действует над ней, откликаясь на призыв Его в литургических событиях, можно осознать исключительную роль Церкви в утверждении Духа и фундаментальную недостаточность науки самой по себе в достижении истины как истины в Духе. Тогда по логике вещей научные институты должны быть дополнены экклезиальными так, чтобы научный и философский опыт получил свое завершение в евхаристическом контексте, как опыте переживания ипостасного сошествия Духа и его действия над историей. Если Дух действует над историей через литургические события, то становится очевидным, что присущая науке телеология (если таковая имеется вообще) не обязательно следует «телеологии» Духа. Соответственно смысл науки в перспективе общего прогресса человеческого духа не может быть раскрыт только на основе собственно научного и философского опыта, то есть без определенной богословской установки в этом раскрытии.