дневной школе», которую тоже не жаловал добрым словом и после которой стал юным клерком. А вот истинное образование Шоу соткано из противоречий. В первую очередь желчная неприязнь к отцу, порожденная вечным детским стыдом за его пьянство и жизненные неудачи, вылилась в тайное признание чужого мужчины, много значившего для матери. Тот мужчина был, по словам Шоу, «один музыкант», который приобщил его к серьезной музыке, открыл великие имена и совершенно иной мир. Как заметил Эмрис Хьюз, автор биографии Бернарда Шоу, «он мог похвастать тем, что, еще не достигнув пятнадцати лет, знал основные произведения Генделя, Моцарта, Бетховена, Мендельсона, Россини, Беллини, Доницетти, Верди и Гуно почти наизусть». Второй этап самообразования также уходит своими корнями в противоречивое отношение к отцу. Не желая быть неудачником, как отец, молодой клерк Шоу начал демонстрировать поразительное рвение к работе, которую он вовсе не любил. Отвращение к службе и щемящая ненависть к повторению роли родителя привели ожесточившегося паренька на третий путь. Он стал глотать книги и газеты, с вожделенной жаждой посещал концерты и оперу, в состоянии отрешенного поиска бродил по залам национальной галереи. Он искал свой путь! Именно этот воинственный юношеский поиск привел Бернарда Шоу к необходимости организовать для себя системное самообразование. Противопоставляя себя отцу, не употребляя алкоголя и «обладая незаурядными деловыми качествами и безупречной аккуратностью» (слова из рекомендательного письма дублинской конторы), двадцатилетний Шоу яростно и основательно взялся за себя. Твердо решив стать писателем, он «ходил на все концерты, куда удавалось попасть», «часто наведывался в Национальную галерею на Трафальгарской площади, куда пускали бесплатно», «начал заниматься в читальном зале Британского музея». Любопытно, что он приходил в музей не только читать, но и греться. Труды Шелли, Маркса и тщательная проработка громадного количества иных авторов, посещение обществ и приобретение полезного и содержательного окружения сделали свое дело – он проявил характер и твердость духа в формировании личной образовательной системы, индивидуального способа постижения знаний с их почти моментальным конвертированием в новые продукты. Этими продуктами оказались бесконечные статьи, разгромные исследования, увлекательные романы – все то, что легло в фундамент его творческой активности и будущей невероятной популярности. Пример Бернарда Шоу важен главным образом последовательностью возникновения, формирования и цементирования мотивации в железобетонную конструкцию, которую неподражаемый драматург пронес через всю творческую жизнь.
Совсем иной, почти противоположный, но не менее поучительный пример другого эстета – австрийского. Стефан Цвейг как будто «грешит» принадлежностью к плеяде людей, которые пошли широкой, добротно умащенной дорогой безупречного классического образования. Однако и тут не все так просто,
СКАЧАТЬ
