Правила неосторожного обращения с государством. Яков Миркин

Чтение книги онлайн.

      С неба пролился нэп. Уволился, «стал во главе компании всех московских ресторанов и кабаре». Десяток тысяч штата. Тысяча артистов и музыкантов. Ну, так он говорил. «Богатели мы тогда компанией баснословно. Мой орден продолжал играть магическую роль». «Представьте мою московскую контору: чудесное двухэтажное здание с колоннами, во всех комнатах полно клерков различного пола. Мой кабинет на втором этаже за массивной дубовой дверью, обитой для звуконепроницаемости звукопоглотителями. Внутри его на стенах огромнейший портрет Ленина и его ближайших соратников. А за таким же массивным столом, как двери, покорный ваш слуга всё с тем же орденом Красного знамени на груди. Являвшиеся к нам представители финансовых органов сразу становились маленькими и податливыми».

      И чтобы по-честному. «Доходы к нам валили от нэпманов. Мы стригли их. Наши рестораны были слишком дороги для рабочих людей». «Тайные комнаты свиданий, кабаре с полуголыми девицами, казино…». «У каждого нашего компаньона появились роскошные квартиры, стильная мебель, костюмы заказывались у лучших заграничных портных, собственные выезды, на целое лето отправлялись к черноморскому побережью. А там новые встречи, свидания, любовь. Казалось, что всему этому не будет конца».

      Но – не судьба. Налоги, буйная рука пролетарских органов, брат нэпман изнемогает, клиент всё тоньше. «Магическое влияние моего ордена постепенно уменьшалось». И он самоликвидировался.

      «И на правах орденоносца получил квартиру в государственном доме на Большой Полянке». Шуба и шапка енотовые, а под ними «всё тот же орден Красного Знамени».

      «Но что-то нужно было предпринимать». Вызнал, что парикмахерские – еще не трогали. В Ленинграде основал салон в 50 мастеров. На Садовой улице починил разбитое торговое здание. Сам научился стричь. Своих натурщиков стриг бесплатно, налив стакан коньяка, чтобы не пугались. Выучился, стал стричь под Скрябина, под Ворошилова, под Калинина, Есенина и Маяковского, а также под летчиков-героев. Образцы – в альбоме. Номер 1 – Есенин, номер 3 – Ворошилов. «Усы несколько кверху, острая клинышком борода» – это Скрябин. «Были <…> желавшие ходить под Сталина. Но я боялся браться за такой портрет». А в 30-е сдался – налоги! – и «втихаря смотался в родной Крым».

      «Там я был своим человеком. Вскоре евпаторийское общество красных партизан приняло меня в свою организацию». Бесплатный трамвай, без очереди – хлеб. В доме политпросвещения – «мой портрет красного партизана». Всё было хорошо, а потянуло – в Москву.

      Так основал он парикмахерское дело на Ленинградском вокзале. Книжка красного партизана – в нагрудном кармане, чтобы была видна. «Не менял я только своей внешности. Зимой ходил я важно всё в том же еноте, в руках с громаднейшего размера английской работы кожаным портфелем с монограммой». Но – копеечные доходы!

      Наконец, прознал, что «можно зарабатывать бешеные деньги» на заграничных пластинках. Из-под полы.

      Пластинки ему доставляли дипломатической почтой. Дальше классика – комиссионный. «Избрав жертву, если она заслуживала доверия, я с высоты своей СКАЧАТЬ