Сталкер. Аркадий и Борис Стругацкие

Чтение книги онлайн.

      Профессор. Это что? С нами?

      Сталкер. Да. Ему тоже надо туда. Ничего, Профессор. Не беспокойтесь. Он протрезвеет.

      Писатель. Вы действительно профессор?

      Профессор. Если угодно.

      Писатель. В таком случае разрешите представиться. Меня зовут…

      Сталкер. Вас зовут Писатель.

      Профессор. А как зовут меня?

      Сталкер. Вас? Вас зовут Профессор.

      Писатель. Ага. Понятно. Я – писатель, и меня все почему-то зовут Писатель…

      Профессор. Известный писатель?

      Писатель. Нет. Модный.

      Профессор. И о чем же вы пишете?

      Писатель. Да как вам сказать… В основном о читателях. Ни о чем другом они читать не хотят.

      Профессор. По-моему, они правы. Ни о чем другом и писать, наверное, не стоит…

      Писатель. Писать вообще не стоит. Ни о чем. А вы что – химик?

      Профессор. Скорее физик.

      Писатель. Тоже, наверное, скука. Поиски истины. Она прячется, а вы ее повсюду ищете. В одном месте копнули – ага, ядро состоит из протонов. В другом месте копнули – красота, треугольник а бэ це равен треугольнику а-прим бэ-прим це-прим… Вы неплохо устроились. Мне хуже. Я эту самую истину выкапываю, а в это время с нею что-то такое делается… Выкапывал я истину, а выкопал кучу дерьма. Возьмите вы какой-нибудь закон Архимеда. Он с самого начала был правильным, и сейчас он правильный, и всегда будет правильный. А вот стоит в музее античный горшок. В свое время в него объедки кидали, а сейчас он стоит в музее и вызывает всеобщее восхищение лаконичностью рисунка и неповторимостью форм… Все ахают и охают, и вдруг выясняется, что никакой он не античный, а подсунул его археологам какой-нибудь жулик или шутник. И форма у него осталась неповторимой, и рисунок лаконичный, но аханье, как ни странно, стихает…

      Профессор. Вы не правы. Вы говорите о профанах и снобах…

      Писатель. Ничего подобного. Я говорю о горшках. Я сам двадцать лет леплю такие горшки. И поскольку я – писатель модный, они восхищают книголюбов лаконичностью рисунка и неповторимостью формы. А через двадцать лет придет мальчик и заорет во все горло про голого короля!

      Профессор. Господи. И вы об этом все время думаете?

      Писатель. Первый раз в жизни. Я вообще редко думаю. Мне это вредно.

      Профессор. Наверное, невозможно писать и при этом все время думать, СКАЧАТЬ