Всё рифмуется. Галина Маркус

Чтение книги онлайн.

      Старинные часы всегда стоят…

      И пляшет свет, и сонно липнут тени.

      А люди, опускаясь на колени,

      из года в год наверх бросают взгляд —

      такой обряд, хотя часы стоят.

      Они вне расписания и дат.

      А время, их покинув, мимо-ходит,

      и тянет за незримые поводья,

      и манит… но, как преданный солдат,

      не покидая пост, часы стоят.

      Мерцает свечек призрачный отряд.

      Людей сменяют люди, а хоралы —

      ночные скрипы. Исправляют нравы

      и портят нравы сотни лет подряд.

      Но на своём по-прежнему стоят

      часы. Когда мы явимся на суд

      и все пройдём под ними вереницей,

      то время предпочтёт остановиться,

      чтоб не считать столетьями минут,

      и всё застынет.

      А часы пойдут.

      Две ладони сложены ковшиком,

      но дырявы они, увы,

      что ни сыплется в них хорошего,

      всё сквозь пальцы – ну впору выть!

      И не собрано, не засчитано,

      не упрятано в закрома…

      Знай, сокровища беззащитные

      попадают в чужой карман.

      Сколько было тебе отпущено,

      а осталось-то – горсть трухи.

      Не роняй же из рук опущенных

      мне под ноги свои стихи.

      Свернувшись в позу эмбриона,

      мы ждём, мы терпеливо ждём:

      вот примет роды дом казённый,

      вот нас оставят под дождём.

      Пелёнки под собой марая,

      беззвучным криком заходясь,

      лежим, подкинутые раю,

      лицом к двери, ногами в грязь.

      А кто-то что-то тащит дальше

      и грубо ходит по ногам,

      но всякий мимо проходящий

      надежду оставляет нам.

      А те, которые – да в двери,

      а те, которых пустят в рай,

      нам говорят: здесь всем – по вере,

      марай пелёнки – не марай.

      И нас никто не подбирает,

      мы ни туда и ни сюда,

      мы не доношены для рая,

      мы и для ада – ерунда.

      Но из дверей выходит некто

      и нас находит на крыльце,

      и поцелуем ставит метку

      на каждом вымокшем лице,

      и лба коснувшись, смотрит нежно,

      стоит печально под дождём…

      Но мы упрямо-безутешны

      и этот взгляд не узнаём.