Ночной молочник. Андрей Курков

Чтение книги онлайн.

      Разговор не успокоил Диму. Он вытащил из тумбочки в коридоре две хозяйственные сумки. Пошел с ними в гараж. Переложил туда коробки с ампулами и принялся по пустому чемодану топориком бить. Думал, раскрошится он на мелкие кусочки, которые можно в кулек и в мусорный бак. Однако пластик «Смарт-кейса» оказался крепким. Топорик оставлял на нем где дырки, а где вмятины, но большего вреда принести чемодану он был не в силах. Бросив это занятие, Дима вернулся в дом. Ложиться спать ему не хотелось.

      Снова присел на кухне. Написал жене записку: «Валя! Я пошел искать Мурика». Вытащил из рамки фотографию кота и сунул ее во внутренний карман пиджака.

      На улице морозный воздух взбодрил Диму, однако усталость от ночной смены лежала тяжелым грузом на плечах. От этого и бодрость его была какой-то подавленной.

      Но решение было принято, и отступать от него Дима не собирался. Сегодня он купит на птичьем рынке в Киеве точно такого же Мурика – за серого кота вряд ли кто-то захочет больше двадцати гривен. Купит, привезет, и пускай Валя ищет «10 отличий», как в старых журналах на предпоследней странице. Все серые коты одинаковы, все любят пожрать, а потому будут одинаково лежать в кухне под теплой батареей и следить влюбленными глазами за хозяйкой, готовящей пищу.

      В маршрутке, ехавшей на Киев, было тепло, и радио «Шансон» пело гнусным голосом про «тетю Шуру из Тобольска». Усевшись в заднем ряду на мягкое сиденье, Дима задремал.

      13

      Киев. Улица Грушевского. Мариинский парк

      Следующим утром весь Мариинский парк был покрыт снежным пухом. И на голых веточках деревьев он лежал, и на аллеях, создавая некую празднично-свадебную красоту.

      Ира уже полчаса любовалась белизной снега и бирюзой невысокого дворца, проглядывавшегося за стволами деревьев. Этот дворец своим нежным цветом так подходил к ее новому пуховому платку. Впрочем, не новому, а свежепокрашенному. Он был настолько легким, ее платок, что даже не чувствовался, не давил, не ощущался. Зато тепло от него шло нежное. Тепло стекало по ее русым волосам. Стекало до плеч. Может, потому, что платок она завязывала так же, как когда-то на ней завязывала совсем другой платок мама, отправляя дочурку в сельскую школу. Тот платок был тоже серенький, мышиного цвета. А почему тоже? Нет, тот был мышиного цвета, этот тоже был мышиного цвета. А стал нежно-изумрудного! Легкая, опустошенная еще час назад грудь, почти не чувствовалась, не отвлекала на себя ее внимание. И Ирина продолжала радоваться пуховому платочку, словно он после перекраски стал теплее.

      А в парке никого не было. Только старичок собачку выводил на несколько минут, а потом исчез. И Егор почему-то не появлялся. Он ведь должен со стороны дворца прийти. Так думала Ира, но мысли ее этим утром были неровные и непослушные. Ночью Яся просыпалась и плакала. И Ира поделилась с ней материнским молоком. Чуть-чуть. Яся так и заснула снова, не выпуская сосок из ротика. Пришлось Ире осторожненько пальчиком ротик дочурке открыть и высвободить зажатый сосок. И в маршрутке, ехавшей по темной Житомирской трассе, подремать не удалось. Водитель Вася делился СКАЧАТЬ