На земле Святой Троицы. Николай Коняев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ но уже рукоположен в иереи, служит в храме села Сомино[1].

      1

      Не такое уж и великое расстояние от Петербурга, а совсем другая погода, снег чистый, зима спокойная, глубокая…

      И простуда у моего спутника куда-то ушла.

      Не зря еще в Питере, на вокзале, обещал ему отец Геннадий: «На свежий воздух попадешь да помолишься, вот и выйдет вся болезнь».

      Вышла…

      Главное же в Сомине – храм святых апостолов Петра и Павла. Он стоит на пригорке, видимый с любого двора, словно парит над землей, собирая воедино всю округу.

      У Андрея Реброва об этом храме стихотворение написано:

      На церковных окнах —

      ризный снег сочельника,

      Дымом и хвоею

      тянет из-под рам, —

      Будто бы на облаке

      возлетает с ельником,

      С речкой и деревнею

      православный храм.

      Раздышу я шепотом

      изморозь оконную —

      От простора белого —

      аж в глазах черно…

      А вдали над речкою

      над долиной звонною,

      Как звезда Господняя

      теплится окно…

      Елочки завьюжены,

      и сторожки заперты,

      Тропка запорошена —

      никого на ней,

      Только одинокие,

      светятся у паперти

      Два следа от Ангельских

      маленьких ступней…

      – Не совсем об этом… – говорит Андрей.

      Может, и не совсем…

      Когда о храмах пишут, всегда получается не совсем об этом конкретном, а вообще о храме.

      Иначе-то и не бывает. Иначе просто о памятнике архитектуры выйдет, а не о храме.

      Но все остальное – точно.

      И излука реки, и ельники, и необозримый белый простор, и храм…

      А вот и дом отца Геннадия – как раз напротив храма.

      2

      Отец Геннадий, как я уже говорил, и сейчас продолжает совмещать службу в храме с музейной и научной работой. В приходе он проводит примерно половину времени.

      Каждую неделю ездит сюда…

      Семья летом живет в Сомине, а зимой – в городе.

      Сейчас зима. Но в доме нет ощущения заброшенности, данности…

      И дело не только в том, что печи накануне – кирпичи еще хранят тепло – протопили.

      Нет… Дело в другом.

      Жизнь здесь не сама по себе, а для Служения.

      Дом при храме и жизнь – для храма. Без излишеств и своеволия.

      И, конечно, иконы. Они висят в каждой комнате. Настоящие, намоленные иконы. Иконы, которые не только ты видишь, но которые и тебя видят. Какая-то ласковая строгость исходит от них. И от этого возникает в душе ясность и сосредоточенность.

      А быт что?

      О быте тоже нужно заботиться…

      – Сегодня я сам управлюсь по дому, – говорит отец Геннадий. – А завтра служба в храме. На завтра распределим послушание. Тебе, Андрей, водное будет, а вам (это ко мне) огненное – печи топить.

      3

      Все знают, какое бессчетное число храмов было уничтожено у нас в России.

      Но, пожалуй, только вот в таких дальних приходах и понимаешь, насколько опустошающим был этот смерч.

      Церковь в Сомине – единственная на весь район. И понятно, что прихожане ее – не только здешние жители. Едут отовсюду. И едут издалека.

      Здесь, в Сомине, даже есть специальный дом, что принадлежит церковной общине, в котором можно остановиться. Это что-то вроде бесплатной гостиницы. Здесь стоят кровати. Есть здесь и печь, где можно приготовить или разогреть еду.

      И хотя много коек, как в общежитии, но чисто и уютно, даже по-домашнему.

      Впрочем, это и есть дом. Странноприимный…

      Такое вот совсем уже, кажется, исчезнувшее из языка слово встретилось здесь…

      И встретилось не в разговоре, не в воспоминаниях, а наяву, живьем… Возле храма встретилось…

      Вился дымок над трубой. Топилась печь в странноприимном доме. Мы зашли поздороваться.

      Приехало несколько женщин из Пикалева.

      Поговорили с отцом Геннадием о вечерней службе, о дровах, еще спросили что-то по хозяйству. Потом пожилая женщина отозвала СКАЧАТЬ