Кракен. Чайна Мьевиль

Чтение книги онлайн.

      С мнением о том, что она мрачная, Коллингсвуд не спорила, но считала это не его делом, как и его неодобрение ее компании. Он считал ее хулиганкой – в чем, она бы сказала, был прав процентов на 65. Запугать больше половины класса ей действительно было легко, чем она и занималась. Но то мелкие пакости, совершавшиеся без удовольствия, рассеянно, почти из чувства долга – лишь бы не лезли к ней.

      Коллингсвуд не особенно задумывалась, почему ей так легко чинить страдания, как часто ощутимый эффект имели всего лишь взгляд или слово – или того меньше. Впервые она об этом задумалась, когда заткнула рот того учителя.

      Ей было тринадцать. Каким-то очередным проступком она довела одноклассника до слез, и мистер Биринг тряс перед Коллингсвуд маркером для доски, как дубинкой, и говорил: «Ах ты, маленькая дрянь! Маленькая мерзавка!»

      Он отвернулся, качая головой, чтобы что-то написать на доске, но Коллингсвуд вдруг рассвирепела. Ее совершенно не устраивала подобная характеристика. Она даже не смотрела на затылок мистер Биринга, а гневно уставилась на ногти и щелкнула языком, и в груди вдруг налился какой-то холодный пузырь и лопнул.

      Вот тогда Коллингсвуд подняла взгляд. Мистер Биринг перестал писать. Он стоял неподвижно, с рукой у доски. Двое-трое других детей в замешательстве озирались.

      С превеликим интересом, с ощущением довольного удивления Кэт Коллингсвуд поняла, что мистер Биринг больше никогда не назовет ее маленькой дрянью.

      И все. Он снова начал писать. Не поворачиваясь к ней. Она отложила на потом вопросы, как это произошло и откуда она знала, что это вообще произошло. Взамен она откинулась и покачалась на задних ножках стула.