Российская школа бескорыстия. О. Ф. Киселева

Чтение книги онлайн.

      Пьем с надеждою чудесной

      Из бокалов полновесных.

      Первый тост за наш народ,

      Первый тост за наш народ,

      За святой девиз вперед,

      Вперед, вперед, вперед,

      Вперед, вперед!

      Иван Филиппович Мойер, видя, что дружба между ними усиливается и зная, что Н. Языков – любитель частых студенческих попоек, решил, со слов студента Иноземцева, что Николай Пирогов начал пить. Он пришел к своему ученику, и как тот не оправдывался и не возражал – Н. Пирогов не участвовал в питейных сборищах – предупредил: «Вы собираетесь стать хирургом. И разум у вас всегда должен быть чистым, ясным. А руки цепкими и ни в коем случае не дрожать… Это зелье ни в коем случае нельзя употреблять». Слова своего дерптского учителя хирург Н. И. Пирогов помнил всю жизнь, хотя никогда не злоупотреблял этим. Каждая минута была на счету – и совершенно не хватало времени ни на что.

      В Дерптском университете товарищей у Н. И. Пирогова было мало, были коллеги по совместной учебе. Так, первую свою научную работу он выполнял не один, с ним трудились еще несколько студентов, но темы были разные, поэтому каждый занимался своим делом. Многие учились просто так, для себя: «не выгонят, и ладно». Жизнь студентов, как правило, беззаботна, хочется веселья, пока молоды. Кутить и веселиться – таков был лозунг немецких студентов Дерпта, не берущих книг в руки годами. Например, были даже дуэли со шпагами и пистолетами. Многие русские поначалу кое-как осваивали науки и даже добивались хороших успехов в учебе, но потом неожиданно выходили из колеи.

      «За исключением нас, присланных в Дерпт, уже по окончании курса в русских университетах, и двух или трех других русских, всем прочим пребывание в Дерпте не пошло впрок. Карамзины и Соллогуб едва ли вынесли что-нибудь из дерптской научной жизни, кроме знакомства с разными студенческими обычаями; другие, как например, Языков, воспитанники из учреждений императрицы Марии и приезжие из Москвы и Петербурга полурусские и полунемцы, просто спивались и уезжали через несколько лет в весьма плохом виде; только двое из них, Федоров Василий Федорович и Кантемиров, вышли было в люди, но ненадолго. Федоров, весьма дельный астроном и наблюдатель, сделал экспедицию с Парром на Арарат, потом в Сибирь, потом сделался профессором астрономии в Киеве и ректором университета, но не оставил привычки попивать и скоро умер, еще далеко не старый; Кантемиров вышел доктором медицины, был за границей, но, до крайности бескровный и худосочный, также скоро умер еще в молодых летах».

      Н. И. Пирогов сумел сохранить себя и целиком посвятить науке. Здесь, в Дерпте, он сформировался как ученый, который стремится к своей цели и добивается ее упорным трудом, и как человек, который хочет служить во благо своего Отечества. Слова Василия Андреевича Жуковского, сказанные Н. И. Пирогову однажды при встрече с ним: «очень мало среди медиков русских… А так хотелось бы иметь свою, родную, российскую величину» отложились в его памяти. Тогда он поклонился в ответ, выражая свое согласие.

      После многочисленных опытов и экспериментов, СКАЧАТЬ