Темпориум. Антология темпоральной фантастики. Евгений Гаркушев

Чтение книги онлайн.

      СЦЕНАРИСТ: (лениво закуривает). Позвольте с вами не согласиться, Никита Сергеевич. Творчество, наоборот, есть умение обмануть побольше народу, включая самого себя. А искусство – когда за это ещё и деньги платят. Извините за грубость, но… (Задумчиво пускает кверху струю дыма.) Как хорошая блядь обязана быть актрисой, так и хорошая актриса непременно, непременно должна быть блядью.

      ДИРЕКТОР: Эдуард, шёл бы ты… Не видишь, человеку плохо.

      Режиссёр рывком встаёт, делает шаг в направлении сценариста – и… бьёт его по лицу.

      Поросячье тело на тонких ножках отброшено. Споткнувшись, Эдуард падает. Всё это громко, неловко и нелепо. Сигарета и очки куда-то улетают.

      – Интересно, себя-то ты к кому причисляешь, к актрисам или к… – выцеживает режиссёр.

      Поверженный вскакивает – весь в белом. Брюки и пиджак его испачканы бетонной пылью. Он суётся во внутренний карман, словно за пистолетом, однако находит лишь театральный бинокль; и тогда он швыряет этот подвернувшийся под руку снаряд в противника. Попадает в директора киностудии.

      Тот ломается в поясе, хватаясь за пах. Бинокль – штучка весомая, металл и чуть-чуть стекла.

      С нездоровым звяканьем прибор рикошетит на пол, из окуляров высыпаются осколки линз.

      – Мужики! – сипит директор. – Не сходите с ума! (Он крутится волчком, мелко подпрыгивая и зажав руки между ногами. Клянчил, выпрашивал заветную игрушку – и вот получил…) Никита! Эдик не сказал тебе ничего обидного!

      – Пусть говорит, что хочет. Я всё равно отказываюсь работать.

      Сценарист с молчаливой злобой отряхивается. Затем уходит в глубь павильона – в поисках очков. Директор, продышавшись, с искренней обидой произносит:

      – Отказываешься? Ну и дурак. В проекте участвуют крупнейшие мастера: Барчук, Рязанцев, Герасимец, Матвеюкин, Кусков с Краснодеревенским. Быть в их компании – большая честь.

      И вновь режиссёр теряет самообладание:

      – Твой Рязанцев – нарцист, подлиза и дешёвка! И ещё бездарность, конечно! Прирождённая бездарность!

      Возвращается сценарист. Очки торчат из нагрудного кармана, бледное лицо подёргивается. Руки наполеоновским жестом скрещены на груди. Подходит вплотную к режиссёру, смотрит снизу вверх. Тот распрямляет спину, упирает руки в боки и вдруг улыбается. Ну, ударь меня, ударь, словно приглашает он, я всем сердцем мечтаю об этом…

      – Вы жалок, – говорит сценарист. – Я верну вам пощёчину… позже. А пока – ТАМ с большим энтузиазмом воспримут ваш демарш. – Указывает пальцем на потолок.

      С достоинством удаляется.

      – Зачем было бить? – ворчит директор.

      – Давно хотелось.

      – Ты же знаешь, за его спиной – такая свора.

      – За моей спиной, знаешь, тоже не стадо.

      – Да уж… (Опасливо.) Никита, это всё было серьёзно? То, что ты сейчас нам представил?

      – Более СКАЧАТЬ