Люди в голом. Андрей Аствацатуров

Чтение книги онлайн.

      Обратно Мишу уже не приняли. Кстати, моей преданности ему, проявленной на пионерском собрании, хватило ненадолго. В глубине души я не мог простить Мише, что самым сокровенным он поделился со всеми. Он должен был показать эти фотографии только мне. Расхвастался перед всеми, думал я злорадно, так тебе и надо.

      Я уже устал от Старостина, и мне хотелось чего-нибудь нового. И тут в моей жизни появился другой человек, Алик Новиков. Он спекулировал почтовыми марками и заграничными открытками, на которых были изображены полуголые звезды зарубежной эстрады. И Миша оказался в тени.

      Потом Старостина поставили на учет в детской комнате милиции за крупное хулиганство. Он перевелся в другую школу. Там произошло что-то очень серьезное, после чего он оказался уже в колонии, откуда даже написал письмо нашей первой учительнице Валентине Степановне. Я иногда вспоминаю Мишу Старостина, когда выпью. Но пью я теперь очень редко. У меня от алкоголя голова болит.

      Когда я учился в школе, а учился я плохо, мне папа часто говорил:

      – Будешь так дальше учиться – отдадим тебя в пастухи. Придется тебе волам хвосты крутить, у быка в жопе ковыряться.

      Такая перспектива меня совершенно не устраивала, но в школе я все равно учился плохо.

      Честно говоря, я и в детском саду не блистал.

      Воспитательница Клавдия Степанна всегда ставила мне в пример упитанного розовощекого мальчика по имени Антон Коптюк.

      Антон Коптюк быстрее всех съел кашу, Антон Коптюк выучил стихотворение о Ленине, Антон Коптюк починил пластмассовый обруч, дома у Антона Коптюка живет хомячок, о котором Антон Коптюк заботится, брат Антона Коптюка подарил детскому саду два резиновых мяча. А что сделал ты?

      Мне оставалось только скукоживаться под строгим взглядом воспитательницы.

      Я чувствовал себя виноватым.

      Каша мне не нравилась. Стихи о Ленине меня не интересовали, равно как и пластмассовые обручи. Хомячков я ненавидел. Да и самого Антона Коптюка я в глубине души считал дураком.

      Все мои мысли тогда занимала девочка Наташа Тарасова, которой я на 8 Марта подарил пластмассового пуделя. Но любил я по-настоящему только певицу Таисью Калинченко.

      Интерес к Наташе Тарасовой сделал меня на два месяца очень рассеянным и нескладным.

      Но ковыряться у быка в жопе мне так и не пришлось, поскольку в пастухи меня все равно не отдали.

      Да и кто бы меня туда взял с моим-то пятым пунктом?

      Где вы видели еврея-пастуха?

      Только если в Библии.

      В итоге я оказался на филологическом факультете Ленинградского университета.

      Попасть туда в 1986 году для еврея было так же непросто, как и в пастухи.

      Но со второй попытки у меня все получилось.