– Что это?
Он оглянулся. На свитере сбоку мохрился шов.
– Свитер наизнанку. Переодень. Что это за лекарство?
Делеф потянул свитер вверх. Сквозь ткань его голос звучал приглушенно.
– Просто… что-то вроде витаминов.
– Я вспомнила, – сказала я, – Моя подруга это принимала, когда у нее умерла мать. Это антидепрессант.
– Нет, – возразил Делеф, – Легкое успокоительное, всего-то.
Я нахмурилась. Делеф делал вид, что заблудился в свитере.
– Она говорила, это сильное рецептурное лекарство. Зачем оно тебе?
Делеф наконец справился со свитером и проковылял к выходу из комнаты, оставив мой вопрос без ответа. Я последовала за братом. Неуклюже спустившись по лестнице, он распахнул дверь и спустился с крыльца. Мне было больно наблюдать его скованные, неловкие движения.
Я прикрыла за собой дверь, не запирая ее, и привычно, не задумываясь, сунула пальцы в прорезь почтового ящика. Ежедневная газета, профессиональный журнал «Розовая оранжерея», письмо – не от Митры. Она не писала писем, предпочитая позвонить, а Делеф наоборот.
Я заберу почту, когда мы вернемся.
Трость Делефа оставляла круглые выемки на мокрой размякшей дорожке. Я посмотрела в его сутулую спину, и он неосознанно дернул плечом, почувствовав мой взгляд.
– Поэтому у тебя такие расширенные зрачки, – догадалась я, – Сколько таблеток ты принимаешь в день?
– Пять, может быть, шесть, – неохотно признался Делеф.
Моя подруга принимала одну утром. Происходящее с моим братом пугало меня все больше. Я сровнялась с ним и взяла его за локоть. Делеф упорно глядел только себе под ноги.
– Я не думаю, что нам следует продолжать этот разговор, – сказал он виновато.
В который раз за свою жизнь я подумала, что его скрытность мучительна.
– Но я хочу поговорить об этом, – резко возразила я, и Делеф все-таки, пусть мимолетно и искоса, посмотрел мне в глаза.
Он сдался сразу. Это было совершенно ему несвойственно, но он был слишком изнурен.
– У меня было что-то вроде долгого приступа плохого настроения. Потом ситуация усугубилась, и я понял, что лучше прибегнуть к помощи медикаментозных средств.
– У тебя был нервный срыв?
– Да, – сонно согласился Делеф.
– После увольнения?
– Нет. Да. Из-за этого я ушел.
– Почему ты не рассказал мне?
– Я способен самостоятельно решать свои проблемы. Зачем попусту тебя тревожить.
– Кто назначил тебе лечение?
– Я сам его себе назначил.
– С каких пор ты разбираешься в психиатрии, Делеф?
– В собственных ощущениях разбираюсь только я, – в интонациях Делефа сквозило раздражение.
СКАЧАТЬ