Фёдоров подмигнул сыну. Лиза принесла с кухни большой керамический чайник, украшенный орнаментом из цветов и золотой каёмкой. Она поцеловала пасынка в темя, её длинные русые волосы спали ему на нос, Матвей скорчил недовольную, но шуточную гримасу. Женщина поставила чашки с чайником на небольшой столик и ушла обратно в дом.
– Спасибо, дорогая! – вслед поблагодарил Лизу Фёдоров-старший.
– Я волнуюсь, папа. – Матвей опустил глаза, пока его отец разливал чай, – Я не знаю чего мне ждать и мне реально страшно. А ещё каждый не забывает упомянуть, что я твой сын.
– Ну, это ж хорошо, – Евгений Николаевич улыбнулся, – пусть знают кто ты и из чьей семьи. А то, что тебе страшно – это тоже хорошо. Было б хуже, если бы ты бросался на амбразуру. Страх говорит о том, что ты будешь очень тщательно взвешивать каждый свой шаг. Сценарий сценарием, но никто не застрахован от форс-мажоров. И ты это знаешь, помнишь об этом. Марченко тебя прикроет. Так что не переживай так сильно.
– Спасибо, пап. Правда. – Матвей сделал аккуратный глоток свежезаваренного чая с корицей, – Ты бывал там?
– В самой К7—217 – нет. Заглядывал по соседству. Но это было аж в 89-м, так что, думаю, многое изменилось с тех пор.
– Вот и узнаем. – улыбнулся Матвей.
– Седьмая классификация меня всегда пугала. – признался отец, – Как и шестнадцатая. Потому я старался держаться от них подальше. Забавное совпадение, да сынок?
– Какое?
– Твоё первое задание там, куда я бы не хотел тебя отправлять ни при каких обстоятельствах.
Матвей пожал плечами.
– Стечение обстоятельств.
– Или приказ свыше. Чёрт его знает. Они могут.
– В любом случае – это хороший старт. Сложный, но хороший.
– И опасный. – Евгений Николаевич наклонился к сыну, – Я тебя очень прошу, будь осторожен.
– Хорошо, – сказал Матвей, – буду. В конце концов у меня были лучшие учителя, главный из которых – ты.
Старик улыбнулся и отклонился на спинку плетёного кресла.
5
Матвей допивал кофе по-американски на площади перед станцией метро «Маяковская». Он специально приехал на пятнадцать минут раньше, чтобы лишний раз показать свою собранность, ответственность и полную готовность к делу. Хотя, конечно, внутренне он был совершенно не готов.
Марченко вышел из вестибюля в 7:24. Его длинный плащ и шляпа смотрелись старомодно в мире, где правят бренды, а еле пробивающаяся щетина и мешки под карими глазами говорили о том, что он вчера сделал в точности всё, что посоветовал своему юному напарнику. Егор сразу заметил одинокую фигуру Матвея. Вокруг не было ни души, только скромный молодой парнишка, попивающий кофе СКАЧАТЬ