Русская инфинитивная поэзия XVIII–XX веков. Антология. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стихотворения является сравнение лирического «мы» с четырьмя парными объектами внешнего мира по свойству «любить быть вместе». Его самоочевидная смежностность («любить» и значит «хотеть быть вместе») подкрепляется далее проекцией на пары тяготеющих друг к другу явлений, а также дополнительными сцеплениями между членами разных пар. Действительно, вода соединяет две (а имплицитно и три) первые пары, магнитное/земное тяготение – вторую и третью, звезды/луна – третью и четвертую, соотношения звезда/вода и луна/вино – вторую и четвертую. При этом первая пара задает горизонталь, вторая – движение вверх, третья – движение вниз19, а четвертая включает человека, готовя переход к мы. Сочетание головоломной инверсии (нормальным был бы порядок Неужели мы, любящие быть вместе не меньше, чем ивы…) с начальным эллипсисом напрягает конфликт между тенденцией к разрыву структуры (= иконическому образу «расставания») и героической попыткой ему противостоять (неужели…?).

      Апелляция ко «всем» разным явлениям окружающего мира (деревьям, камню, воде, луне, звездам, луне, вину, поэзии) призвана сообщить любви статус универсального закона, как у Багрицкого. Разница не только в том, что там речь идет о беспроблемном весеннем вожделении, а здесь о возможности расставания, но и в том, что старательно аргументируемому «закону любви» противостоит не менее универсальный «закон распада» (расстанемся, как все, как все). Вопрос в том, какой из двух законов окажется сильнее20. Налицо опять борьба экспансии и редукции.

9

      Еще одним способом совместить центростремительную любовную фиксацию (= редукцию) и центробежный протеизм (= экспансию) является восходящий к античности сюжет с сильным упором на синекдохичность: «превращение субъекта в набор атрибутов/компонентов желанного объекта».

      Наглядный пример такого сосредоточения на атрибутике объекта – стихотворение Львова «Ода ХХ к девушке своей» (1794; перевод из «Анакреонтейи», № 8).

      Я же в  зеркало твое Пожелал бы превратиться , Чтобы взор твой на меня Беспрестанно обращался; Иль одеждой быть твоей <…> Или, в  воду претворясь, Омывать прекрасно тело <…> Иль твоими б я желал Быть сандалами , о дева! Чтоб хоть нежною своей Жала ты меня ногою .

      Смежностный и минималистский порыв к любимой реализуется путем мысленного максималистского превращения в разнообразные предметы ее туалета (зеркало, одежду, обувь, косметику), близкие к ее телу. Инфинитивы мотивированной таким образом серии более или менее равномерно распределены между метаморфическими и смежностными актами (превратиться, быть – омывать, умастить); но некоторые смежностные предикаты (обращался на, жала) остаются не охваченными инфинитивностью. Тема метаморфозы задана впрямую мифологическими отсылками (опущенными в цитате) и употреблением в качестве первого же инфинитива глагола превратиться. СКАЧАТЬ