Треугольная жизнь (сборник). Юрий Поляков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ почему-то испытывала за мужа чувство неловкости, почти переходящее в ненависть.

      – Может, вы еще вспомните, на какой минуте забили? – иронически осведомился препротивнейший мужичонка из Мосремстроя, приглашенный Петром Никифоровичем с какими-то непростыми целями.

      – Попробую. – Башмаков-старший на мгновение (скорее для драматизма) призадумался. – Голландцы… на первой минуте с пенальти. ФРГ – на 25-й минуте с пенальти и на 43-й – в игре. С подачи Бонхофа…

      – А у голландцев кто забил? – не унимался въедливый мосремстроевец.

      – Неескенс.

      – Пенальти немцам за что назначили?

      – За то, что сбили Круиффа…

      – Точно! Простите, как вас зовут?

      – Труд Валентинович.

      – Труд Валентинович, разрешите с вами сердечно выпить!

      Весь оставшийся вечер отец был в центре общего мужского внимания. Вокруг него собрался значительный кружок болельщиков, ловивших каждое слово футбольного пророка, вот так запросто встреченного средь шумного свадебного бала. Нашумевший Поэт, впадавший в депрессию, если кто-то из прохожих на улице его вдруг не узнавал, оказался на свадьбе в обстановке небывалого, совершенно наплевательского невнимания и чисто футбольного хамства. Он страшно обозлился, устроил Петру Никифоровичу скандал и горько продекламировал:

      Да! О футболе и не боле

      Болеет русский человек…

      Тем не менее свадьба шла своим чередом. Назюзюкавшийся Слабинзон, прежде чем упасть, высказал замысловатый тост о роли своевременно выпитой кружки пива в мировой истории, а потом сообщил, что, будь на то его воля, на месте жениха мог бы сидеть и он сам.

      – А вот это уж хрен! – буркнул Петр Никифорович, который вне рамок общения с творческой интеллигенцией исповедовал легкий бытовой антисемитизм.

      Когда гости лихо, так, что дребезжало каждое стеклышко, отплясывали под уханье полупрофессионального ВИА, Ирка Фонарева подкралась и поведала молодым («Тебе, Олежек, теперь можно!») сногсшибательную историю утраты невинности на заднем сиденье «вольво» (а ведь по Москве «вольв» в ту пору разъезжало ну от силы полдюжины!).

      – Кто? Ну скажи! – затомилась Катя.

      – А ты мне на свадьбу платье свое одолжишь?

      – На свадьбу?

      – А ты как думала!

      – Одолжу. И шляпу тоже. Ну?!

      Ирка зашептала ей на ухо, и по округлившимся Катиным глазам стало понятно, что такого феерического вранья даже она, ко всему уже привыкшая, от подруги не ожидала. Потом подбрел освеженный холодным умыванием и избавившийся от желудочных излишков Слабинзон. Он долго, словно не узнавая, смотрел на Башмакова и наконец тяжко вымолвил:

      – Какого человека теряем!

      Первая брачная ночь прошла на хорошо знакомом диване, но свелась в основном к прислушиванию – спят ли Петр СКАЧАТЬ