Кого выбирает жизнь?. Александр Иванович Вовк

Чтение книги онлайн.

      Вот я и работал. Работал системно, работал с удовольствием, поскольку в мою жизнь такие упражнения вносили существенное разнообразие и помогали коротать время.

      Удивительное дело! – посмеивался я над собой. – Мечтаю выздороветь, чтобы не растрачивать свою жизнь попусту на пребывание в этой больнице, но вынужден эту самую жизнь бесполезно прожигать, чтобы как-то не сойти здесь с ума от вынужденного безделья, и делать всё возможное, лишь бы то самое драгоценное время моей жизни утекало поскорее. Парадокс!

      Правда, некоторое разнообразие, развлекающее меня, исходило от соседей. Но они, большей частью, мимо меня проходили по касательной: появлялись и на следующий день исчезали, так и не обмолвившись со мной ни единым словом. Но я без претензий, ведь многие говорить были не в состоянии.

      На их фоне в этой чертовой реанимации я много дней ощущал себя абсолютным симулянтом, без нужды занимавшим столь важное для чьего-то спасения место. Я давно всё ясно видел и слышал, моя голова давно не кружилась, и вокруг нее ничего не вертелось. Я лежал здесь трутнем, не прибавляя себе здоровья, нелепо шевелился, называя это физзарядкой, думал, о чём попало, ел, что дают, вспоминал тебя и нашу молодость, спал сколько угодно, а в последнее время даже кое-что записывал оставшейся в целости левой рукой. И наловчился делать это замечательно. Интересно, графологи, почерковеды или как их правильно называть, сумели бы по моим правым и левым письменам определить, что те написаны одним человеком?

      Мне всё чаще казалось, будто я достаточно здоров для того, чтобы покинуть бесконечно надоевшую реанимационную палату. Но стоило остановить дозатор для замены флакона, как меня опять приходилось спасать. О своих ощущениях в эти минуты я и не говорю – ничего приятного я не испытывал, кроме боли, паники и страха, что кто-то из сестричек своевременно не справится с ситуацией или что-то у них сломается, и тогда срывы моего давления, ставшие для всех почти привычными, вообще прекратятся. И хотя до сих пор всё заканчивалось удачно, к чему я тоже привык, безосновательно утратив и должный страх, и осторожность, но всегда ли будет именно так?

      11

      Помню, следующая для нас с тобой ночь тянулась мучительнее, нежели предыдущие. Твоё давление почти не реагировало на лекарства, постоянно зашкаливая за двести, сердце временами бухало, затем замирало, делая долгие и опасные пропуски. Дышать тебе становилось всё труднее, особенно, на выдохе. Опять ломила нижняя челюсть, очень болело в груди или в спине. И на все мои призывы и мучения не было никаких ответов!

      «Хорошо еще! – теперь подытоживал я. – Почти все ужасы той ночи для меня как-то слиплись в единый комок непрерывного кошмара. От него я тогда едва не терял самообладание, действуя скорее автоматически, нежели осмысленно: что-то подавал тебе, измерял давление, непрерывно поглаживая руку, успокаивал, что всё у нас скоро, очень скоро СКАЧАТЬ