Другое настоящее. Саша Степанова

Чтение книги онлайн.

      – Это был Катин отец, идиот, – тихо произносит Джон, и этого достаточно, чтобы все резко засобирались на лекцию. Я с облегчением возвращаю Илье толстовку. За нашими спинами переговариваются чуть отставшие Джон и девушка, имени которой я не знаю.

      – Вечером идем? – Это она.

      – Планы изменились. Не получится. – Это уже он.

      – Опять с Викой? – Она.

      Джон не отвечает.

      – Я вас в прошлый раз видела.

      – Стейс, ты за нами следишь, что ли?..

      Тут она меня догоняет и зачем-то хватает под локоть, как давнюю подругу.

      – А ты правда из Москвы?

      – Пра…

      – Класс! Тоже скоро туда уеду, – громко заявляет эта «Стейс» и оглядывается. Красивое лицо – тонкое, вытянутое, как у женщин Модильяни, с чуть раскосыми глазами, но мне мучительно хочется смыть с нее грим и увидеть ее не хищной, а беззащитной. Почему-то кажется, что тогда с Джоном у нее было бы больше шансов.

      В качестве собеседницы я для нее не существую, но это не настолько непоправимо, как если бы у меня на лбу висела табличка с надписью: «Сучка убийцы. Стреляй».

      – Парик, – говорю я, чтобы хоть немного материализоваться. – Интересно, что можно делать в лесу с париком?

      – Ваще-е! – тянет она, округлив глаза. Все модильянинское стыдливо прячется в тень, уступая место сугубо хозяйскому. – Катин папа сразу после похорон пропал. Может, он извращенец?

      Слово «похороны» совпадает в пространстве и времени с тем, что мы проходим через гардероб и я снова вижу фотографию с траурной лентой – она стоит на низком столике между двумя скамейками в скромной компании искусственных гвоздик. Чудак с париком и попавшая под поезд девочка – отец и дочь. Все это волей-неволей наводит на размышления о тайнах одной семьи из железнодорожного городка Красный Коммунар, которые, скорее всего, на деле гораздо мрачнее любой моей фантазии.

      – Майя, ты идешь?..

      Я выныриваю из болота, мимо которого катит на велосипеде человек с развевающимися по ветру буклями, как на портрете Моцарта кисти Барбары Крафт, и вижу, что Джон занял мне место рядом с собой и теперь глядит на меня выжидающе. Илья уже орудует пером на «галерке» и ничего вокруг не замечает. Вряд ли он обидится, если я не составлю ему компанию.

      – Ну что, понравился тебе мой гаер? – шепчет Джон, пока я бесшумно достаю тетрадь и нацеливаюсь в нее ручкой.

      – Кто?

      – Преля, придворный шут короля Джона.

      Средневековье, думается мне. Страдающее. С отчетливым душком наколотой на палку свиной головы. Бедный Илья, так вот за кого тебя здесь держат! Поправ всеобщую глобализацию, сколотили-таки феодализм. И проблема тут, похоже, посерьезнее, чем формулировки из лексикона моей бабушки.

      Я думаю о парике. Возможность думать о парике вместо социального статуса Ильи – это свобода. Возможность думать о чем угодно вместо того, чтобы СКАЧАТЬ