Серп языческой богини. Екатерина Лесина

Чтение книги онлайн.

      – Действительно никого.

      Он появляется из бокового коридорчика, прежде Саломеей не замеченного, и выглядит растерянным.

      До темноты получилось растопить печь. Изразцовая стена ее нагревалась медленно, а Саломея оттаивала и того медленнее. Она сидела, прижимаясь к печи руками и спиной, думая лишь о том, что еще немного – и заснет.

      Если заснет, то не проснется до весны.

      Тогда ее убьют.

      Далматов поставил на проржавелую плиту кастрюльку. Вместо воды – снег. И тает он медленно, с шипением скатываясь с алюминиевых стенок. Урчит огонь.

      Убаюкивает.

      – Спасибо, – Саломея заставила себя открыть глаза.

      – За что?

      – За то, что все-таки пришел.

      – Пожалуйста. Ты макароны есть будешь? С тушенкой? Правда, повар из меня хреновый, но… еда согреет.

      Таранный удар ветра обрушился на стену. Задребезжали стекла. Огонь в печи притих, но загудел, заворчал, распаляясь. И вода в кастрюльке закипела. Макароны. Тушенка. Еда – это уже хорошо. И крыша над головой. А главное, что Саломея жива. Хорошо бы живой и остаться.

      А разговор не ладился.

      – Как плечо?

      – Терпимо.

      Слова – теннисный мячик, который перебрасывают по привычке и еще заполняя неловкие паузы.

      – Тебя перевязать надо будет. Есть чем?

      – Есть. Потом. Со мной все нормально.

      Ну да. Конечно.

      Саломея оттеснила Далматова от плиты. Ей хотелось прижать руки к раскалившемуся докрасна железу или, еще лучше, сунуть в полукруглый зев топки, чтобы пальцы наконец растаяли. И ноги тогда отойдут. Уже отходят – в ступнях покалывание. Тысячи мурашек бегут к коленям. Тысячи муравьиных укусов причиняют боль.

      Перетерпится – перемолется. Так сказала бы бабушка. И еще добавила бы, что нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. И раз взялась помогать, то надо до конца.

      – Где твои макароны?

      Илья указал на древний шкаф с кракелюрами на дверцах. Заглянув внутрь, Саломея выяснила, что голодная смерть в ближайшие месяцы им не грозит. На полках шкафа стояли упаковки с овсяными хлопьями, рисом, гречкой и макаронами. Выстроились банки тушенки, овощных и рыбных консервов. Имелись среди запасов чай, кофе и даже ананасовый компот.

      И компот окончательно примирил Саломею с жизнью.

      А получасом позже и ужин подоспел. Ели из кастрюли, зачерпывая просверленными алюминиевыми ложками, на черенках которых сохранились лаковые номера. И в этом сидении на крохотной кухоньке, когда в печке горит огонь, а за стеной выписывает вензеля метель, было что-то волшебное.

      Наверное, еда.

      Облизав ложку, Саломея велела:

      – А теперь рассказывай. Начни с того, какого лешего ты сюда поперся в январе? До весны подождать не мог?

      – Не мог.

      Объясняться Далматов не станет.

      – Она все равно СКАЧАТЬ