Тимош и Роксанда. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

      Богдан поманил его рукой вглубь спальни. Кривонос упрямился, стоял на месте.

      – Некогда мне, Богдан! – повернулся уходить.

      – Стой! – гаркнул гетман. – Иди сюда.

      Кривонос хмыкнул, но подошел. Богдан потянулся, взял полковника за голову, шепнул ему в ухо:

      – Не езжай к своим хворым казакам. Я легко согласился с говорильней Смяровского потому, что с запада идет моровая язва. Завтра еще до восхода солнца войска мои не отойдут, а побегут по моему приказу. От чумы побегут.

      Кривонос отшатнулся.

      – Вино, гетман, пьешь сладкое, а все равно сивухой несет.

      Ушел.

      – Не верит, ну и черт с ним! – махнул рукой Богдан. – Спать я хочу, Ганжа. Уходить утром всем! Не уходить, а бежать. Бежать!

      Повалился в одежде на пышную панскую постель и заснул.

      Глава четвертая

      1

      Тяжелыми хлопьями плюхался мокрый первый снег. Тяжелыми пепельно-коричневыми, черными, желто-зелеными клубами там и сям вдоль дороги поднимался дым. Люди жгли что попало, лишь бы отогнать от своих жилищ моровую язву.

      Богдан ехал в легком лубяном возке. С утра ему думалось о Кривоносе. Максим был прав, когда укорял его за пышную постель. Ради Елены завел такую постель, а ведь весь на виду, вся жизнь на виду. Казаки на многое глаза закроют, а вот пышной жизни гетману не простят. Пышная жизнь не для казачьего гетмана, для коронного, а на всякого коронного у казака рука чешется.

      Замаячила впереди деревенька. Треснутый колокол затрезвонил бестолково, но счастливо. Видно, с колокольни приметили казачье войско.

      – Гетман где? Гетман? – Суматошные поселяне метались от возка к возку с хлебом и солью, прикрывая и хлеб, и соль от снега узорчатым рушником.

      – Тебя, отец, спрашивают! – подскакал к возку Хмельницкого Тимош.

      – Коли народ спрашивает, надо к народу идти, – многозначительно сказал гетман.

      Возница свернул на обочину.

      Хмельницкий вышел из возка. И тотчас за его спиною появилась и стала расти, как на дрожжах, казачья старшина.

      – Мы тебя заждались! – кинулся к гетману мокрый попишка, рыженький, кудлатый, отирая локтем косматые брови, с которых капало, и заодно кругленький нос, с которого тоже капало. – Прими от всего христианского мира, за спасение наше, за храбрость твою, что один не побоялся встать против двенадцатиглавого дракона. Не побоялся, и вечная слава тебе в награду!

      Попишка прослезился, перекрестил гетмана, дал ему поцеловать свой резанный из дуба деревянный крест. Тотчас скинул этот крест с шеи и надел на гетмана.

      Крестьяне поднесли хлеб и соль, и Богдан отведал хлеба и соли. Приняв дар, передал его старшине. А снег сыпал такой, что и в двух шагах не видно было человека.

      – Люди! – сказал гетман. – Вам низкий поклон, что не оставили меня один на один с драконом.

      Поклонился, СКАЧАТЬ