Собрание сочинений. Том 2. Царствие земное. Виктор Ростокин

Чтение книги онлайн.

      – Ну ты захотела с каким мужиком переспать – пожалуйста! Я захотел с какой бабой… тоже без препятствий. А состаримся, сядем на колодке… Есть что вспомнить!

      – Как в Америке, что ль? У них там в моде «свободная любовь».

      – А мы чем хуже?

      – Да. Какой же ты… Ну, ладно. Я согласна. Попробуем так.

      Месяца через три Тихон понял, что Зоя его обставила по всем статьям: с каждым вторым мужиком в станице переспала. А он только с тремя бабами. Затужил:

      – Зря я все это затеял!

      – А ты думал… – Зоя картинно качнула перед зеркалом бедрами. – Слаб ты, слаб!

      – Я слаб? Скажи кому-нибудь…

      – З-замухрышка! Сморчок!

      Зоя схватила с плиты кастрюлю с кипятком и плеснула ему ниже пуза (стоял он в одних трусах).

      – А-а-а! Ой! Сука, че ты?! Ой, больно! Ой, не могу!

      Тихон скрючился. Стонал:

      – Позови фельдшера! Умираю!

      – Сдохни, падаль!

      – За что?!

      – Помнишь, насиловал меня? – Зоя хлопнула дверью.

      – Сука! Паразитка!

      Тихон, почти теряя самообладание от неимоверной боли, выскочил на улицу и опрометью побежал. До больницы далеко. Влетел в роддом:

      – Девчата, спасите! Погибаю!

      – Душенька, лапочка, слышишь, это я… Не угадываешь?

      Мужик стучал в дверь несильно, негромко, мол, вот какой я воспитанный, вежливый кавалер!

      – Открой, милочка! Я тебе цветочек дам!

      Со свистом вдохнул носом аромат сиреневой веточки, сломанной в чужом палисаднике.

      – А пахнет… закачаешься!

      Стучал костяшками пальцев. Получалась этакая завораживающая, музыкальная дробь. Для услады слуха женщины, для ее обольщения. Да отчего-то не открывала она.

      – Эх, пожалеешь!

      Мужик положил на порожек сирень. За калиткой, блестя плешиной, поклонился в сторону безмолвно-темных окон. Потоптался. И одиноко побрел, вглубь поздней улицы, шепелявя беззубым ртом:

      – Я красивый… я мужественный…

      Прокудной мужик

      Есть такие люди, которые ввиду душевного устройства и житейских обстоятельств весь свой век «скачут на хворостинке», то есть продолжают неизменно пребывать в возрасте, называемой детством. Их мышление, говор, повадки то и дело являют окружающему миру признаки, наглядно дающие основание утвердиться в правильности возникнувшего мнения «со стороны». Конечно, дядя Жора только частично может быть «заподозрен» в сказанном выше. А остальная «наполненность» – это, выражаясь образно, «дикая, больная страсть» с примесью нажитых пороков, странностей, «помутнений», что, по всей вероятности, возможно только с русским человеком. Поэт Василий Макеев назвал его однажды прокудным мужиком. Это уж точно!..

      Мы выпили с ним по рюмашке рябиновой настойки, прозванной местными мужиками «колхозным коньяком». Дядя Жора грустно глянул на меня:

      – В Елань СКАЧАТЬ