Необжитые пространства. Том 2. Позаранник. Виктор Ростокин

Чтение книги онлайн.

      Стариковские длинные ночи,

      Снов раздерганных жуткий бедлам,

      Разорвете вы душеньку в клочья,

      Но я вас никому не отдам

      До последнего сладкого вздоха,

      До улыбки —

                   ей вечною быть.

      Я не скрою, что с вами мне плохо,

      Зато знаю,

                 куда надо плыть,

      По какому разлучному кругу,

      Где ни боли,

                  ни чувств,

                            ни беды,

      Только плачет предсмертная вьюга

      На виду у сиротской судьбы.

      Снег неглубок, и чернобыль

      На нем сурово обозначен,

      Как древности скупая быль,

      О коей уж никто не плачет.

      Ан плакать некому, увы,

      На много верст, до края неба —

      Скулящий вопль сухой травы,

      Его сейчас услышал где бы?!

      Отбился рьяно от шоссе,

      Побрел искать плетни и хаты.

      Я бормотал:

                    «Ушли не все

      Под холмик смурный и покатый,

      Остался кто-то там живой

      Меж звездной моросью и почвой

      По крови, по душе родной,

      Как я, судьбою опорочен».

      Я уеду, может быть, сегодня,

      Может, завтра.

                      Может, навсегда.

      Даже если будет непогода

      Иль случится гневная беда.

      Ничего меня уж не удержит,

      У крыльца не схватит за рукав.

      Поздняя исполнится надежда —

      Нажито в достатке много прав.

      Собираю сумку исподвольки,

      Самое насущное кладу:

      Карандаш, бумаги белой дольки,

      Все, с чем в дни текущие в ладу.

      Не забуду захватить таблетки,

      Ими хоть воспользуюсь навряд.

      И на память от калины ветку

      С корешком, «ТАМ» чтобы вырос сад!

      Собираюсь, могучусь, вздыхаю,

      Сяду сам на краешке стола —

      Если кто-то планы разгадает,

      То мои порушатся дела!

      Пред ликом чистого листа,

      Пред ликом Светлого Христа

      Я жизнь провел в уединенье,

      Не покидало вдохновенье

      В суровом бытие моем,

      Я страстью был одной влеком —

      В строке молитвенной воспеть,

      Восславить равно жизнь и смерть.

      Я скудость хлеба и жилья

      Не отвергал, как и земля, —

      И ропот, и огонь грозы,

      И зной в полдневные часы,

      И хмарь предзимняя – в упор,

      Поземки придорожный сор.

      Стихии жесткие природы

      Мой разум не смущали сроду,

      Я на сближенье к ним шагал,

      Как божий дар их принимал.

      Я возвращался в угол свой,

      Покойной представал душой

      Пред ликом чистого листа,

      Пред ликом Светлого Христа.