Любовь и долг Александра III. Елена Арсеньева

Чтение книги онлайн.

      В эту минуту дверь отворилась, и на крыльцо выскочила молодая баба в простой сорочке и высоко подоткнутой юбке, открывающей белые ноги. На ногах у нее были расшитые чувяки, на груди лежало (так высока была эта грудь) ожерелье из желудей, нанизанных на яркую красную нитку.

      – Как поживаешь, Матреша? – улыбнулся Хренов. – А мы вот с его благородием Александром Александровичем тебя проведать заехали.

      «Вот дурак Хренов, – с неудовольствием подумал Саша. – То хотел мое имя в тайне сохранить, то прямо сразу меня называет».

      – Тимофей Иваныч! – радостно воскликнула Матреша, одергивая юбку. – Вот радость вас снова повидать!

      – А как же, – солидно отозвался Тимофей, про которого Саша впервые узнал, что он – Иванович. – Неужели я позабуду навестить мою любимую сестреницу, красавицу мою?

      Матреша действительно была очень хороша: белая да румяная, полная, тугая, с блестящими темно-русыми волосами, заплетенными в косу и закрученными на затылке. Вокруг лба лежали легкие завитки, в ушах горели простенькие алые сережки, похожие на перезрелые калиновые ягодки.

      – Спасибо, Тимофей Иванович, – улыбнулась Матреша, – добро пожаловать и вам, и молодому барину. – И тут же всплеснула руками: – Да как же я гостей встречаю, простоволосая?! Простите великодушно!

      И она потянула из-за пояса белый платок, но Саша неожиданно для себя сказал:

      – Не надо.

      Солнце в это мгновение зажгло завитушки над лбом Матреши золотистым светом, и Саша невольно улыбнулся от удовольствия. Зачем такую красоту прятать? Смотрел бы да не насмотрелся!

      И правда – чем дольше Саша на эту молодку смотрел, тем больше она ему нравилась. Раньше он особенно не разглядывал простых женщин, а когда поездил по России, впервые заметил, что среди них есть очень хорошенькие. Одеты попроще, зато чистые, ненапудренные. Волосы заплетены в косы или кичками расписными покрыты, пахнут чисто, без всех этих ароматических вод и духо´в, от которых у Саши в горле першило. А сейчас он подумал, что Матреша, конечно, самая красивая из всех, кого он видел раньше. И ее красота именно в простоте. Надеть на нее платья с этими нелепыми обручами, как их… кринолинами, затянуть в корсет, как лошадь в сбрую, волосы завить, на щеку мушку налепить, – и чистая, естественная, живая ее прелесть пропадет бесследно. Станет как все. Скучная.

      И он улыбнулся своей искренней, щедрой, полудетской улыбкой, которая так нравилась Никсе и за которую родители с сожалением называли его «бедный Мака».

      Самое удивительное, что Матреша достала из печи горшочек с гурьевской кашей, уже упревшей и приобретшей совершенно невероятный вкус. Саша только диву давался, откуда взялись в уединенной лесной ферме грецкие орехи, изюм и цукаты. Но спрашивать было неловко. Он ел, ел… Ему было немного стыдно своего аппетита, как бывало стыдно в булочной Петерсена, где подавали горячую сдобу, и он мог съесть несколько булок зараз, да стеснялся отца, посмеивавшегося СКАЧАТЬ