Дневник длиною в жизнь. История одной судьбы, в которой две войны и много мира. 1916–1991. Т. И. Гончарова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что ребята из нашего двора и из других дворов дразнили городового: «Городовой, городовой съел селедку с головой!» Городовой делал серьезное лицо, и мы разбегались.

      Иногда к нашей хозяйке приезжали, а может, приходили гости – молодые нарядные девушки. В квартире хозяйки было весело, играли на пианино или рояле. Я не видела этих инструментов, но музыка мне нравилась. Я никогда не была в квартире хозяйки, только слушала музыку и не представляла, как там живут.

      Летом 1917 года в Москве было очень беспокойно и, по- видимому, было уже плохо с питанием. Временное правительство было непрочно, большевики были уже сильны. Обыватели открыто смеялись над Керенским. Царя уже не было, но обыватель не верил, что будет какая-то другая власть. Ждали, что вернется старый режим.

      Война все продолжалась. Солдаты гнили в окопах. Временное правительство кричало об Учредительном собрании. По улицам маршировали женские батальоны, неизвестно для чего созданные.

      Родители наши собрали все пожитки, запасы продуктов и куски материалов, какую-то мебель, которую отец сам смастерил в подвале, швейную машинку и погрузились на пароход. Пристань тогда была у Устьинского моста. Ехали до пристани на ломовом извозчике. С пристани погрузились на пароход и поплыли по Москве-реке. Потом после Коломны по Оке. Конечно, я не очень хорошо помню это путешествие, помню только, что я бегала по пароходу и пела мамины песни. Мама всегда пела, и я перенимала от нее и мотивы и слова.

      Прибытие в Погост запомнилось хорошо. Дом был заколочен, то есть окна закрыты ставнями, дверь забита. Все это открыли. Когда я вошла во двор, меня поразил запах полыни. Двор весь зарос полынью, она была высокой, с меня ростом. Я тогда не знала, что эта высокая серая трава с резными листьями называется полынью. Это я узнала после. Но запах полыни на всю жизнь стал моим любимым запахом.

      Когда я вошла в дом, меня опять все поразило. Большая кухня, стол, широкие скамьи, печка, сбоку от печки полати, под потолком на них спали, сказала мне мама. В углу у окна стоял шкафчик, в нем немного посуды. За кухней видна была темная комната (ставни с улицы еще не были открыты). В комнате стояли станки (токарные, как я потом узнала).

      Родители мои забрали младших брата и сестру, а меня оставили дома и не велели выходить. Сами они, видно, прошли по знакомым. Я прежде всего осмотрела содержание шкафчика. Мне очень понравился белый кудрявый барашек, это была, вероятно, половина масленки, нижней части не было (тогда я еще не знала, что бывают масленки…). Потом я обнаружила там интересный стаканчик. Как потом я узнала, из этого стаканчика дед Алексей пил водку, в стаканчик входила ровно сотка. На полу валялись какие-то бумаги, вроде газеты, но я тогда еще не умела читать. Заглянула в темную комнату, но войти туда не решилась. Посмотрела в окна на кухне. Они выходили в вишневый палисадник. Окна выше земли, а за ними деревья. Это было чудо, после московского подвала мне все казалось здесь необыкновенным. Потом я вышла во двор и выглянула за калитку на улицу. Но сейчас СКАЧАТЬ