Блеск власти. Анатолий Егин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Байрам – значит праздник, вот и был праздник у него каждый день. Несмотря на запрет вашего Бога на спиртное для мусульман, Байрам был пьяницей и гулякой. Однажды, когда у него гостил его родной дядя Ариф, этот шакал племянник подарил дяде свою жену и мою дочь Ирэ.

      Ариф долго не звал свою новую жену к себе в спальню. Когда захотел ее увидеть, евнухи доложили, что у нее вырос живот. В положенный срок Ирэ родила девочку, которую назвали Тайдулой, что на тюркском языке означает «рожденная в доме дяди». Ариф, естественно, своим ребенком девочку не признал, а вернуть отцу не мог, ибо тот умер в пьяном угаре. Дочь мою определили выполнять грязную работу по дому, но гордость не позволила ей жить такой жизнью, и она решилась на побег. Не знаю, как она добралась с ребенком через наши горы, но когда я увидел ее на пороге своего дома, вид у нее был настолько печален, что не пожалеть Ирэ было нельзя. Что говорить о нашей народной молве, она жалеет только мертвых, да и то не всех, молва способна на все, но при мне сплетни плести боялись, а за глаза говорили и сочиняли многое, «добрые» люди доносили пакости до Ирэ. Горькое горе толкнуло ее броситься со скалы в бурные воды Терека. Нет предела и моему горю, не знаю, чем я прогневил Бога, что он дал такую судьбу дочке моей. У нас, христиан, не принято отпевать и поминать самоубийц, но я поминаю дочь и стараюсь заботиться о внучке, девочка растет красивая и смышленая.

      – Это так, – поддержал кунака Елбаздук, – скажи еще раз, как ее зовут, а то старая голова не воспринимает сразу непривычных для уха имен.

      – Тайдула. Я не стал менять девочке имя, ты знаешь наше поверье: имя, данное Богом при рождении, самое правильное и менять его нельзя, не то накличешь беду на человека. Я не хочу, чтобы она повторила судьбу своей матери. – Хетэг вздохнул и перекрестился на икону Божией Матери. – Мать наша, Пресвятая Богородица, принеси счастье девочке моей Тайдуле.

      К обеду Елбаздук объявил сбор своей свите и повелел быть готовыми к отъезду завтра с раннего утра. Вечером за прощальным застольем кунаки сидели вдвоем.

      – На следующий год, если все будет хорошо, буду идти назад, как только откроются перевалы. Заеду в гости отдохнуть после перехода через главный Кавказский хребет.

      – Я обижусь, если ты не сделаешь этого. А позволь спросить тебя, кунак, кто этот юноша с раскосыми глазами, о котором ты так печешься и пристально следишь за его успехами и неудачами?

      – Это мой воспитанник, я его аталык. Ты же знаешь наши обычаи, мы не воспитываем своих детей сами, но можем воспитывать детей своих соседей, стоящих выше нас по социальной лестнице.

      На Кавказе много не говорят, каждый понимает с полуслова и лишних вопросов не задает. Не стал больше спрашивать и Хетэг.

      – Судя по задаткам твоего воспитанника и по тому, как он их реализует, юноша этот может пойти далеко, – заключил осетинский князь.

      Тепло разлилось по душе Елбаздука.

      – Не хочешь ли ты, брат мой, отпустить с нами в поход своего сына Ахсара? Пусть посмотрит мир, наберется ума-разума, людей увидит разных, некоторые науки познает.

      – Да… – задумался СКАЧАТЬ