Вернуть или вернуться?. Дмитрий Соловей

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ у нас получилась насыщенной. Мы расположились во второй комнате, которая примыкала к спальне, забаррикадировали двери и при свете свечи почти до пяти утра рисовали подделку, копируя обычным пером типографский шрифт и подделывая почерк. Та ещё работёнка. Потом наш труд мы слегка помяли, потрепали на сгибах, сбрызнули водой и залили своё «произведение искусства» маслом. Эту копию я сунул обратно в вещи паломницы.

      Утром, провожая женщину, дал ей пятьдесят копеек, пироги и плохо закрытую бутылку с маслом. Паломница подношениям обрадовалась и проверять закупорку масла не стала. Очень надеюсь, наша уловка сработает. Когда погорелица начнёт проверять котомку, то обнаружит часть вещей подпорченными (я их компенсировал деньгами!), а залитые и испорченные поддельные бумаги она не должна отличить…

      Приблизительно через неделю после того, как мы проводили вдову Павла Петровича Иванова, Серёгину «мать», купцу Ситникову стало совсем плохо. Лицо приобрело желтоватый оттенок. Паломников больше не звали, а снова пригласили батюшку. Теперь уже точно, чтобы выслушать последнюю исповедь.

      Одиннадцатого ноября Иван Григорьевич умер.

      Глава 7

      В течение последующих двух дней в доме крутилось столько посторонних людей, что я очумел. К запаху мочи, давно и стойко витавшему в помещениях, добавился аромат свечей, ладана, пирогов и самогона. Маруська с соседкой Катериной зашивались на кухне, готовя поминки. Проститься с купцом Ситниковым пришло неожиданно много людей. Несколько купцов, соседи и ещё непонятно кто.

      Несмотря на прохладную погоду, поминки устроили во дворе. Дома вместить такую толпу места бы не хватило. Откуда-то притащили длинные скамьи, которые укрыли половиками, столы соорудили из подручных средств, используя козлы для распилки дров, старые двери и разные доски. Всё это тоже прикрыли холстиной.

      – Отмучился, родимый, – всхлипывала Павлина Конкордиевна на поминках.

      – Сиротинушка, – обливал меня слезами какой-то мужик.

      Мой статус был чётко прописан в завещании. Если деду Лукашке, Маруське и Ничипору купец отписал по пять рублей, свояченице – тридцать, то мне досталось всё движимое и недвижимое имущество. Но за маленьким нюансом: до двадцати одного года я оставался под опекой Павлины Конкордиевны.

      Как и что будет дальше, волновало и меня, и Сергея. Вообще-то Ситникову положено было сообщить в полицию о новом постояльце. Но купец вначале был занят, потом заболел. Статус Серёги в доме по-прежнему был неопределённым. Павлина Конкордиевна его, конечно, уважала, но запросто кто-нибудь мог и «стукануть». С другой стороны, стараниями той же Павлины Конкордиевны слухи о Серёге были такие, что его слегка побаивались.

      В любом случае нужно было доставать кубышку, заныканную купцом, и платить стряпчему, чтобы оформил пребывание Сергея Павловича Иванова в Екатеринодаре по всей форме. Перед самой смертью Иван Григорьевич поведал мне тайну схрона. Очень горевал, что всего сто сорок рубликов СКАЧАТЬ