Память лета. Борис Екимов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ их светит и слепит. И даже в поселке, по огородам, на голой еще земле – праздник одуванчика. Нынче его было море, сплошной разлив.

      Пасмурно – и цветы закроются. Сразу во дворе скучно. Ясный день – и расстилается золотая скатерка. Все на ней: мед, сладкий дух, глазу отдых. Над нею звон и гул. Все летучее – пчелы, мухи и бабочки – пирует на щедром угощении.

      Нынче год одуванчика. И не только в наших краях.

      В начале мая поехал я в Москву, жил в Переделкине. Там одуванчиков – море. Куда ни пойдешь – в Лукино, в Солнцево, куда ни посмотришь – глазам больно. Цветки – крупные, тяжелые, словно слиток золотой.

      Там и вспомнил я про мед из одуванчика. Мне рассказала о нем пожилая казачка на одном из наших хуторов. Мы чаевничали, и поставила она на стол баночку с золотистым прозрачным угощеньем. Говорит: «Майский мед», а сама улыбается.

      Майский мед в наших краях – просто выдумка для лучшей торговли. Спрашивают на базаре: «Какой мед?» Отвечают: «Майский. Лечебный». Хотя в мае никто его у нас не качает. А первый всегда акациевый пополам с лохом. Они вместе и растут, и цветут, и взяток дают хороший.

      Прежде, в давнюю теперь пору, майским медом у нас торговали цыгане. Ходят по дворам, кричат: «Майский мед! Майский мед! Для здоровья полезный!»

      Вот и пожилая женщина, меня чаем поившая, рассказала, что еще в молодости цыгане к ней как-то на постой попросились. Лишь на неделю, сказали. Привезли сахар. Стали набирать цветков одуванчика и варить. Наварили и поехали торговать по хуторам «майским медом». И хозяйке на пробу оставили. Ей понравилось. С тех пор каждую весну для себя варит «мед из одуванчика».

      Мне тоже понравилось золотистое, пахучее варенье… или мед? И на следующую весну я сам сварил… Нарезал золотистых головок, промыл их, сироп приготовил, настоял и варил. Получилось неплохо. С тех пор не каждый год, но варю мед из одуванчика.

      Зимою откроешь банку, и сразу пахнет на тебя апрелем. Вспомнишь золотистую лужайку возле хутора Камыши. Как лежал там на теплой земле и слушал пчелиный звон. Еще одна память лета.

      Самый долгий день

      Самый длинный день, вам известно, в июне. С девятнадцатого числа по двадцать пятое длится он семнадцать часов тридцать семь минут. А двадцать шестого он уже короче стал. На минуту, но меньше. Потом снова на минуту, на две, на три. Покатилось под гору. Конечно, летних дней много еще впереди, но они все короче, короче…

      В самый долгий день поднялся я на рассвете, в четыре часа. Уже развиднелось. Полоска зари робко желтела. В поселке по дворам голосили петухи. Роса появлялась прямо на глазах: на разлапистых капустных листах светлые капли наливались и тяжелели. Стрельчатые перья лука – сизые от росы. А в саду, под деревьями, сухо и сумеречно.

      Соседский петух захлопал крылами, прокукарекал раз, другой и сразу же третий. Проспал, теперь догоняет.

      На востоке небо розовеет. Сначала малым плесом, а потом разливается все выше и шире. И вот уже на полнеба алеет заря. Где-то там, за деревьями, СКАЧАТЬ