Как рассказать… Книга для школьного и семейного чтения. Борис Екимов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ чёрное небо в крестах, сумерки прежде срока, внезапный горячий ветер. Зашумели в саду деревья, гулко роняя плоды. Дворовый пёс Трезор, повизгивая, забился в земляную нору, рядом с конурой. Жалобно блеяла в сарае запертая коза Манька. Люди прятались в земляных щелях, подвалах да погребах.

      В погребе было темно. Самолётный гул слышимо приближался. Потом завыли самолётные сирены. Всё ближе и громче. И вот уже – грохот, трясенье земли. Дьявольский вой и свист. Снова грохот и грохот. Совсем рядом. Земля ходуном ходит. Уши закладывает и дыханье сдавливает грохот взрывов и непрестанный вой самолётов, входящих в «пике» для новой и новой бомбёжки.

      Тесный погреб, тьма его, содрогание стен, молитва матери:

      – Живый в помощи Вышняго

      В крове Бога небесного водворится.

      Приказ сыну:

      – Повторяй за мной. Заступник мой еси и прибежище моё, Бог мой, и уповаю на него…

      – И уповаю на него, – повторял мальчик, испуганный, оглушенный, всё тесней прижимаясь к матери – единственной защите.

      – Не убоишься от страха ночного, от стрелы летящая…

      Большая, похоже, что стокилограммовая бомба уже с воем летела к земле. Господь отвёл: она ударила рядом с погребом. Но разом обрезалось всё: тёплое материнское тело, молитва, тёмный погреб.

      – В крове Бога Небесного водворится…

      Мальчик лежал на земле живой, но голый, будто снова рождённый. Лишь ленточки туго застёгнутых обшлагов на запястьях да воротника на шее – знак былой одежды, напрочь сорванной взрывной волной. Он лежал полумертвый, сжавшись в комочек, и тихонько скулил.

      Вокруг всё так же грохотало; горела земля. Нарастал, до боли врезаясь в голову, прямо в мозг, пронзительный вой сирены пикирующего бомбардировщика. Земля от ударов вздрагивала, ощутимо колыхалась и, казалось, вот-вот должна была вовсе разверзнуться, принимая и хороня в себе всё живое и мёртвое без разбору. Теперь уже навсегда.

      Дворовый пёс Трезор, услышав детский скулёж, пересилил страх и выбрался из норы. Отыскав мальчика, он прикрыл его, прижимаясь своим тёплым, мохнатым телом и тоже поскуливая от смертного страха. Так они и лежали в летней ночи, в красных отсветах полыхающих факелами окрестных домов, сараев, в багровом высоком зареве горящего города, раз за разом содрогаясь вместе с землёй от бомбовых взрывов, которым не было конца и которые, казалось, искали их, подступая всё ближе и ближе.

      Всё это было. Давным-давно, целый век назад. Было, но иным быльём поросло. И лишь порою, как нынче, случайно, вдруг поднималось и виделось так ясно, что начинало сердце щемить от жалости и боли. Страха не было, а боль – настоящая. И жалость настоящая: к мальчонке, к маме, к Трезору, к Лутошкиным…

      Вот и нынче этот стишок: «Помню, как жили мы с мамой родною…» Стишок задел, царапнул. Пошло вспоминаться одно горше другого. И даже ночной сон – не спасенье: рваный и зыбкий, словно то самое забытье в багровом зареве. Его оборвал лишь утренний телефонный СКАЧАТЬ