Катастрофа. Бунин. Роковые годы. Валентин Лавров

Чтение книги онлайн.

      Если так и было, то как им не подниматься, когда именно они являлись новыми хозяевами, они шли защищать свое кровное, личное.

      Но забывают при этом, что рядовые беспартийные – и на фронте, и в тылу – куда чаще клали голову за родину. И Россию любили нисколько не меньше, хотя не имели никаких надежд в силу своей беспартийности достичь сколько-нибудь высоких ступеней на социальной лестнице.

      Итак, в половине десятого вечера 10 марта, попив на дорогу чайку с бутербродами и эклерами, подкрепившись шартрезом, Ленин со своей свитой покидал Смольный институт.

      Ильич окинул прощальным взглядом резиденцию. С ней было связано немало приятных воспоминаний. Почесав задумчиво подбородок, он произнес, обращаясь к стоявшему рядом Троцкому:

      – Да-с, петроградский период закончен. Что-то скажет нам московский?

      Троцкий почтительно изогнулся:

      – С вами, Владимир Ильич, революция победит везде…

      Дзержинский не удержался, фыркнул:

      – Лесть грубая, но приятная!

      Ленин и Крупская расхохотались.

      Ильич пожал на прощание влажную ладонь Троцкого. Тот на некоторое время оставался в Питере в качестве председателя городского военно-революционного комитета.

      В авто, кроме Ильича, забрались Крупская, сестра вождя Мария Ильинична, Бонч-Бруевич и его жена Вера Михайловна. На подножки слева и справа вспрыгнули вооруженные охранники. Еще один автомобиль, набитый вооруженными людьми в черных кожанках, следовал сзади.

      Освещая редких, шарахавшихся в стороны прохожих и военные патрули, расставленные по всему маршруту следования, авто быстро подкатили к Московским воротам. Проехали еще квартал и, свернув на Заставскую улицу, вскоре влетели на платформу Цветочная площадка.

      Затормозили у последнего вагона железнодорожного поезда. Охрана ловко на ходу соскочила с автомобилей, оцепив проход к правительственному поезду.

      Специальная команда освещала карманными фонариками дорогу, Бонч-Бруевич бережно поддерживал Ленина под локоть. Тот, не привыкший к быстрой ходьбе, тяжело дышал, постоянно спотыкался. Он то и дело нервно сдергивал с головы черную каракулевую шапку и вытирал лысину.

      – Владимир Ильич, – забеспокоилась Крупская, – не снимай шапку! Простудишься. В два счета!

      Ленин ответом не удостаивал. У Крупской были выпуклые глаза и прозвище Минога.

      Наконец забравшись в салон-вагон, Бонч-Бруевич приказал начальнику станции:

      – Поезд немедленно отправлять!

      Затемненные вагоны, лязгнув буферами, тихо покатили.

      Усиленная охрана разместилась по всему поезду. Специальный комиссар с бойцами сели в тамбуре паровоза – для контроля за машинистом.

      – Что же, мы так и будем находиться в этой кромешной тьме? – заволновался Ленин, с детства боявшийся неосвещенных СКАЧАТЬ